Лунная радуга
Шрифт:
– Я никогда не понимала, почему у такой доброй богини такие жестокие служители! – в отчаянии воскликнула я. – Это ведь абсурд!
– Каждая страна Синцерии сама выбирает, как поклонятся богам, - ответил Леон. – Традиции формировались столетиями, и вряд ли кто-то сможет сломать устои.
– Но я должна помочь Летиции! Они со Сторном нравятся друг другу! – в моей голове формировались идеи одна за другой. – А что если они поженятся и уедут к Сторну? Кто узнает, что Летиция служительница?
– Рано или поздно
Он обнял меня за плечи и поцеловал в макушку.
– А когда-нибудь были случаи, чтобы девушку отпускали из храма? Хотя бы один? – я не теряла надежды. – Ты не слышал ничего подобного?
– Нет, но мы можем спросить у семьи. Возможно, кто-то что-нибудь да знает, - предложил Леон. – Сейчас я соберу всех в малом зале.
Удивлению родных не было предела. В замке гостило семейство маркиза, и теперь в комнате кроме нас с мужем находилось пятеро человек. Гортензия, Элла и Клари тоже присутствовали при разговоре. По мере того, как продолжался мой рассказ, Элла все больше бледнела. Ее движения стали нервными, а взгляд наполнился страхом.
– Летиция? – наконец, выдавила она из себя, а Клари опустил глаза. – Как она?
– Хорошо, - ответила я, надеясь, что это искреннее раскаяние, а не страх перед неизбежной встречей с так называемой «подругой». – С ней все в порядке.
– Бедное дитя… - прошептала Гортензия, и на ее лице появилось сожаление. – Но разве ей можно чем-нибудь помочь?
– Однажды я слышал историю, что служительница храма Эрины смогла уйти оттуда, - вдруг сказал Клари. – Оказалось, что продавшие ее в храм люди не были ее родителями. Девочку украли и чтобы заработать денег, отдали в служительницы. Жрицам пришлось отпустить ее, ведь настоящие родители не давали позволения на ее служение. Если хоть один человек из семьи против, девочку не брали.
– Но это нам никак не поможет, - сказал Леон, выслушав его. – Летицию продали в храм родственники и это вполне законно.
– Погодите… - я резко встала, чувствуя, как внутри все трепещет от вспыхнувшей вновь надежды. – Отец Летиции не соглашался продавать ее в храм! Он бросил ее мать и не знает о судьбе своей дочери!
– Ты знаешь имя этого человека? – поинтересовался Леон, но я лишь развела руками.
– Может Летиция знает имя своего отца?
– А мне кажется, нужно рассказать все Сторну Линду, - высказал свое мнение маркиз. – Он должен знать об этом.
– В этом ты прав, - поддержал его герцог, и мне это тоже показалось разумным. – Если он неравнодушен к этой девушке, то было бы честным, чтобы он знал всю правду.
На следующий день мы отправились в
Дом ткача находился на улице, где жили ремесленники, и выглядел довольно неплохо по сравнению с другими. У него были крепкие стены, добротная крыша и дворик, вымощенный камнем. По нему бегали две девочки лет десяти, а за ними наблюдал вполне бодрый старик.
Он с удивлением посмотрел на наш экипаж, остановившийся возле его дома, а потом испуганно поднялся с крыльца, поняв, кому он принадлежит.
– Симбл Чейни? – спросил герцог, когда мы вышли из кареты и старик быстро закивал:
– Да, это я, ридган! Симбл Чейни собственной персоной!
– Нам нужно поговорить с твоей дочерью, - Леон поманил девочек и дал им по монетке. – Позови ее.
– Но что сделала моя бедная Жадин? – старик начал волноваться. – Прошу вас, скажите, ридган! Ридганда…
Он посмотрел на меня умоляющим взглядом, и я поспешила успокоить его:
– Нам просто нужно задать ей несколько вопросов. Мы не собираемся обижать ее.
– Хорошо, хорошо… - он пошел к дому и, открыв дверь, крикнул: - Жадин! Выйди! Тут к тебе приехали!
– Что там, отец? – раздался женский голос, и на пороге появилась полная женщина с приятным лицом. У них с Летицей не было ничего общего кроме светлых волос. Поставь их рядом, я бы никогда не подумала, что они мать и дочь.
Увидев нас, женщина тоже испугалась и замерла у дверей, вцепившись в руку отца.
– Ридган, ридганда… - заикаясь, произнесла она и тут же, будто опомнившись, поклонилась. – Добрый день… Что привело вас в наш дом?
– Мы хотим поговорить о вашей дочери, Летиции, - сказала я, и она побледнела.
– Что с ней?
– Нам нужно знать, кто ее отец, - Леон не стал тянуть с объяснениями и тоном, не терпящим возражений, сказал: – Назовите его имя.
– Но… - она замялась, пугаясь еще больше, и герцог нетерпеливо рявкнул:
– Имя!
– Мулан Рипард! – она всхлипнула и взмолилась: - Прошу, скажите, что произошло?! Ридган, я умоляю вас!
– Вам этого не стоит знать, - отрезал герцог. – Вы уже давно отказались от своей дочери.
– Она жива? – женщина заплакала, а старик опустил голову и угрюмо уставился в землю.
Мне стало жаль ее и, улыбнувшись, я сказала:
– Да, с ней все в порядке. У вас замечательная дочь, Жадин.
– Оооо… - протянула она, вытирая слезы рукавом блузы. – Спасибо, ридганда.
Мы вернулись в экипаж, и Леон сказал:
– Я сегодня же узнаю, кто этот Мулан Рипард. Главное, чтобы он был жив.