Лунная тень 1. Тосканские холмы

Эльберг Анастасия Ильинична

Под руководством наставника Айя освоила все умения, которые могли ей пригодиться. Безликие – не обычные убийцы, которые приходят, делают свое дело и растворяются во тьме. Они получают прекрасное образование: знают много языков, могут поддержать беседу, если в ней участвуют благородные господа, изучают историю и военное дело, астрономию и целительство, математику и магию, все ее ступени, которые способны постичь. Айя одинаково хорошо владела парными клинками и египетским шакрамом, умела стрелять из лука и с обращалась с длинным тонким кнутом так, будто он был продолжением руки.

Но больше всего она любила отравленный кинжал, который всегда прятался в ее рукаве. Семирукая Богиня сотворила Айю женщиной с сердцем волчицы. А женщины с сердцем волчицы по-настоящему живут только тогда, когда видят глаза своей жертвы, чувствуют биение ее сердца и беспокойное дыхание.

Но убивать жертву не обязательно. Это, другое оружие Айя тоже любила и пользовалась им часто. Рикард как-то сказал, что слишком часто, и заработал подзатыльник. Она была его наставницей, и по-хорошему следовало запереть эльфа и подержать его на хлебе и воде пару лун, но он в нее влюблен, а сердцу не прикажешь.

– Когда эльфенок проснется, то не сомкнет глаз еще пару весен, если не дольше, – нарушил молчание Нерон. Он успел вернуться за стол с новой порцией горячего вина, и первая кружка, наполненная им, была кружкой Айи. – По-моему, он выспался на всю жизнь. Накормим его, что ли?

– Он ел третьего дня, – возразила волчица. – Я не могу будить его так часто. У меня почти не осталось сил.

– Значит, ты не уверена, что Великий приедет сегодня? – спросил Рикард.

– Уверена. Но рисковать не буду.

Нерон с беспокойством посмотрел на принца Тора, который спал, свернувшись клубком. В хлипком деревянном домике, служившем им временным пристанищем, не было даже спальни, но сына его величества Алафина устраивала и наспех созданная из дорожного плаща Айи постель… Хотя вряд ли кто-то сейчас признает в нем королевского отпрыска. Одежда испачкана, под ногтями грязь, волосы пришлось коротко остричь, и «белое золото» о них сказал бы разве что слепой.

– Бедняга исхудал, – сказал юноша с сочувствием.

Путь через море дался им нелегко. Айя ненавидела воду и поднималась на палубу корабля только в исключительных случаях. В таких, как этот. Голова болела, не переставая, желудок скручивался узлом, она не могла смотреть на еду. Если бы не принц, она легла бы, притворившись мертвой, и не поднимала головы до тех пор, пока они не достигнут другого берега. Но мальчика следовало кормить. В ночь ее последнего визита на виллу они с Эрфианом спорили до хрипоты и пришли к согласию только тогда, когда на горизонте появилась бледная полоска рассвета.

– Я не смогу, – говорила волчица. – Ты же знаешь, что я не владею магией так, как ты! Это безумие! А если однажды он не проснется?

– Положись на меня.

– Но тебя там не будет! – в отчаянии воздевала руки к небу Айя. – А если я заболею? Умру?!

– Положись на меня, – следовал неизменный ответ.

Если бы старший каратель Эрфиан слышал все проклятия, которые Айя обрушивала на его голову в те дни, он бы запер ее в Коридорах Узников навечно. Но, к счастью, все прошло хорошо, хотя с каждым разом будить принца становилось сложнее. Он открывал глаза,

оглядывался, без особого аппетита съедал пищу, которую ему приносили Нерон и Рикард, а потом сворачивался клубком и погружался в сон.

Слава Семирукой богине, скоро это закончится. Она отдала бы все свои деньги за то, чтобы провести в нормальной постели хотя бы одну ночь.

– Он и так был худосочный, – сказала Айя.

– То-то он тебе приглянулся, – хохотнул Нерон.

– Советник Дариан мне больше по нраву, – отпарировала волчица.

В этом была доля правды. Айя даже жалела о том, что пришлось рассказать эльфу выдуманную историю о своем прошлом… но его светлости хотелось услышать что-то ободряющее.

Под тяжелым взглядом Рикарда она взяла кружку.

– Что же ты не взяла его с собой? – удивился Нерон, разламывая буханку хлеба.

– Может, как-нибудь и возьму, он из дворца никуда не денется.

– Он будет путешествовать с нами?

– Конечно. Я женюсь на нем, и он станет моим королем. А вы будете нашими детьми.

Эльф хмыкнул.

– Женятся мужчины, – сказал он. – Женщины выходят замуж.

– Замуж выходят только те женщины, которые смотрят в пол и говорят мужчине «мой господин». Я волчица. У меня нет и никогда не будет господина.

Рикард улыбнулся. Не испуганно, как делал это обычно, а тонко, совсем по-взрослому.

– Поглядим. – Он помолчал и добавил: – Госпожа.

Когда он успел повзрослеть, ее маленький эльф? Она помнила его почти ребенком: он боялся собственной тени, задавал тысячи вопросов, мечтал о тех днях, когда заработает сотни золотых монет и купит себе все, что пожелает. Из угловатого подростка Рикард превратился в красивого мужчину с бледным лицом и взглядом, который Айя не раз видела на гравюрах, изображавших темных эльфов-воинов из армии янтарных Жриц. В их облике ей чудилась обреченность, но в ученике этого не было. Глубоко в своем сердце он прячет огонь, и когда-нибудь пламя вырвется наружу.

Она впервые задумалась о том, что это существо с тихим спокойным голосом и длинными тонкими пальцами, больше подошедшими бы молодому принцу, а не убийце, может лишить жизни другого в борьбе за ее благосклонность. Возможно, на месте противника окажется Нерон, и Рикард не оставит ему ни шанса, хотя золотоволосый юноша с детской улыбкой хитер как змея и силен как волк.

Такие, как ее маленький эльф, идут до конца. Он не знает, когда нужно отступить. В этом его главная слабость.

– Всадники, – донесся от окна настороженный голос Нерона. Задумавшись, Айя не заметила, как он встал из-за стола и, приоткрыв ставни, выглянул в ночь.

– Один всадник, – поправила волчица. – Я слышу.

Черное делало карателя Эрфиана, и без того бледного, похожим на смертельно больного. Хорошо, что он бессмертен, невольно подумала Айя. Хотя и она сейчас выглядит не лучше.

– Мы боялись, что ты не приедешь, Великий, – сказал Рикард. – Айя говорила…

Он поймал взгляд гостя и осекся.

– Как нарек тебя отец, юноша?

– Рикард, – тихо ответил тот.

– Разве твоя госпожа не сказала, что я всегда выполняю обещания, Рикард?