Лунная тень 1. Тосканские холмы
Шрифт:
– А если об этом узнает Авиэль?
– Не ты ли называла меня отвратительным язычником? Моя госпожа считает такие запреты грехом.
– А… – начала Дана.
– А на Винсента, – перебил Эрфиан, – мне наплевать.
***
– У меня раньше ничего не было с инкубами.
Дана лежала на спине, закинув руки за голову, и смотрела в потолок. Эрфиан протянул ей кубок с вином.
– Почему?
– Они же глупые что твой пустой кувшин из-под масла для ламп, – произнесла она таким тоном, будто вопрос был еще глупее, чем
– Для очень приятной цели.
Она села на кровати, сделала пару глотков вина и довольно зажмурилась.
– Что мы будем делать с нашими землями?
– Как я и сказал, помирим вампиров. А потом займемся остальными. Но кое-что нужно решить побыстрее. Например, письма.
С растрепавшейся прической и раскрасневшимися щеками Дана походила на смертную девушку, которая впервые прикоснулась к мужчине.
– Письма?
– Их слишком много. Как ты успевала читать?
– Читала только важное.
Эрфиан взял со стоявшего на ковре возле кровати блюда гроздь винограда.
– Теперь я понимаю, как ты довела ситуацию до такого состояния.
– Но я добилась того, что мне стали писать меньше, – отпарировала Дана. – Зачем писать, если тебе не отвечают?
– С главами кланов это не сработает.
– С ними срабатывает только сила. Это же вампиры. – Она допила вино, поставила кубок на пол и поманила его пальцем. – Хочу еще. Не вина.
– Я поселю на вилле двух или трех хранителей знаний. Они обучат нескольких слуг грамоте, и те будут отвечать на письма.
– Хоть десять хранителей знаний. Дело твое. Не смей отказывать мне и не делай вид, что не услышал, мерзавец.
Дверь спальни открылась, и в комнату заглянул Давид.
– Великий, прошу прощения… – Он посмотрел на Дану, и глаза его округлились. – Великая?..
– Что смотришь, сучонок? Мне нужно было спать на внутреннем дворе, потому что кое-кто не потрудился приготовить комнату для гостьи?!
Шелковое покрывало лежало рядом с Даной, и заворачиваться в него она не торопилась. Давид попытался отвести взгляд от женщины, но не смог и мучительно покраснел.
– Хватит пялиться, мелочь эльфийская! – выпалила та.
– Что стряслось? – перевел тему Эрфиан.
– Великий. – Давид опасливо приблизился к кровати и протянул господину свиток. – Из Темного Храма. С печатью господина Магистра.
***
– В этом есть кое-что хорошее. Они не напали на соседний клан.
– Надеюсь, они довольны.
Дана сидела у стола в кабинете Эрфиана и ела принесенные для нее финики. Эрфиан уже в который раз перечитывал письмо, написанное чрезмерно аккуратным почерком Авиэля. О чем он думал, когда узнал о нападении вампиров на деревню янтарных Жрецов? Что он чувствовал? К тому времени он стал частью другого мира. Или думал, что стал.
Авиэль холодным официальным тоном сообщал детали, которые могли
– Разве это касается хранителя здешних земель? – поинтересовалась Дана. – Деревня темных эльфов находится на землях Весты.
– Сегодня мы с ней говорили об этой деревне. Она спрашивала, скучаю ли я. Мы сидели под оливковыми деревьями и говорили о месте, которого к тому времени уже не существовало.
– Мне жаль, Эрфиан. Я помню историю с деревней янтарных Жрецов.
– Не забавно ли? История повторяется.
Женщина поднялась.
– Поохочусь. Вернусь к утру. И не приведи Великая Тьма твоим слугам на завтраке положить рядом с моей тарелкой серебряные ложки.
– Ограничимся серебряными вилками.
– Я вернусь задолго до завтрака за своим десертом, старший каратель Эрфиан. И я говорю не про финики.
Когда Дана удалилась, хозяин виллы вышел в сад, воспользовавшись одной из внутренних дверей, миновал увитые виноградом беседки и апельсиновые деревья и сделал большой круг по оливковой роще. Мир притих под тонким серпом убывающей луны: такие ночи жители и гости виллы предпочитали проводить при ярком свете свечей и в тепле своих шатров.
Там, где родился Эрфиан, это время называли часом быка. В предутренних сумерках бог, в честь которого его нарекли, путешествовал по своим землям. Время Безликих, наемных убийц, умевших растворяться во тьме. Время самых хитрых воинов. Время заговорщиков. Когда Эрфиан, будучи ребенком, просыпался в час быка, мать давала ему молока с отваром из сладких трав и убаюкивала, но колыбельных не пела: в деревне янтарных Жрецов верили, что слова, произнесенные в это время, прокляты, и могут причинять только зло.
***
Чернильницу Давид заботливо убрал в один из ящиков стола господина. Вряд ли кто-то из приближенных его величества короля Алафина, помимо Дариана, знает темный язык. А даже если таковые найдутся, Эрфиан быстро узнает имена. Тем хуже для них.
Хозяин виллы обмакнул кончик пера в прозрачную жидкость, которая тут же превратилась в темную, и начал писать.
«Его светлости принцу Дариану, советнику его величества короля Алафина, лично в руки.
Принц,
На моей родине говорили, что боги отнимают одной рукой, а другой дают. И они предоставили нам шанс…».
Глава 6. Дариан
Кесария, Палестина
Мать принца Дариана, ее величество Дафна, вряд ли успела ощутить тяжесть своей короны – уж слишком недолго она ее носила. Они с отцом произнесли свадебную клятву в день коронации, как это принято у светлых эльфов. Той же ночью она зачала сына и умерла при родах три луны спустя. В королевских семьях имена детей начинаются с той же буквы, что и имя отца, но последним желанием ее величества было наречь сына Дарианом.