Лунная ведьма
Шрифт:
Но Жульетт принадлежит ему, и он убьёт любого приблизившегося к ней карадонца. Даже если конфликт с ними затянется навечно. Он не отпустит её без борьбы.
Его гнев разрастался всё сильнее, хотя Рин пытался перевести мысли на что-нибудь приятное. Например на соблазнительное тело Жульетт, в котором нашёл намного больше удовольствия, чем во снах. Иногда стоило ему только взглянуть на неё, как желание вспыхивало вновь. Она тоже его хотела, сильнее, чем была готова признаться. Если бы он поддался страсти и взял её в середине дня на ведущей
Если бы только она не оказалась королевой.
Когда они наткнулись на горное озеро, солнце висело низко на западе. Жульетт восхищённо ахнула. Рин огляделся, пытаясь увидеть окружающее её глазами. Такой пейзаж был для него привычным, и он долго считал красоту местных гор чем-то обыденным.
Но для чужеземца столь величественное великолепие представлялось новым и завораживающим. Жульетт остановилась у озера и улыбнулась, не отводя взгляда от неподвижной глади воды. Бриз играл её волосами, отбрасывая медные пряди от лица. Чопорная девушка, которую он похитил у солдат, исчезла. Её место заняла женщина, столь же сильная и дикая как он, способная соперничать по красоте с любой другой.
Королева.
— Наверное, плавать сейчас слишком холодно, — произнесла она с легкой тоской в голосе.
Жульетт ещё не поняла, что с приближением к Городу в ней инстинктивно пробудилась кровь энвинцев и теперь, прикоснувшись к воде, которая для человеческой кожи показалась бы ледяной, она почувствует лишь освежающую прохладу.
— Не так уж и холодно.
Она рассмеялась.
— Для тебя возможно, — Жульетт присела на корточки, опустила пальцы в воду и изумлённо распахнула глаза, убедившись, что озеро вовсе не ледяное. — Ты прав! Вода очень приятная.
Она подняла лицо к солнцу.
— Я думала, когда мы заберёмся выше, здесь будет намного холоднее, а на деле в местных горах слишком тепло для зимы.
— Да. Хочешь, разобьём здесь лагерь на ночь?
На сей раз она улыбнулась ему, а не озеру, которое сочла столь соблазнительным.
— А можно?
— Конечно.
Жульетт принялась нетерпеливо стаскивать одежду, ловко расстегнула изодранное платье, сбросила и осторожно ступила в озеро, такая же голая, как когда лежала под ним прошлой ночью.
Рин скинул медвежью шкуру на ровном участке земли не слишком близко от озера, потом сложил нож и килт возле постели, которую сегодня ночью снова разделит со своей женщиной. Когда он направился к Жульетт, та уже забралась в озеро по талию и кружилась, создавая руками рябь на некогда неподвижной поверхности. При его приближении её улыбка застыла, щеки заалели от страсти, золотые крапинки в карих глазах заискрились.
Когда он подошёл достаточно близко, она протянула руку и прикоснулась к его лицу.
— Я кое-что не рассказала о себе и моей семье, — сказала
— Я никогда не просил любви.
Жульетт слегка вздрогнула, и он понял, что несмотря на сопротивление, она очень хотела любви.
— Боюсь, если между нами и дальше так пойдёт, я влюблюсь в тебя. Однако этого нельзя допустить.
— Почему? — Рин не чувствовал разочарования. Судя по браку его старшего брата, романтическая любовь была запутанной и сложной, а он всегда стремился к простой жизни. Но его разбирало любопытство, почему женщина, которая так явно жаждала любви, отрицала саму её возможность.
Жульетт облизнула губы и впервые за последние дни занервничала.
— Есть одно проклятие, очень старое и сильное. Оно лишает ведьм Файн истинной и долгой любви. За прошлые триста лет многие возлюбленные женщин Файн умерли перед своим тридцатым днём рождения, — она провела тыльной стороной руки по его горлу. — Другие просто... уходили. Сколько тебе лет?
— Мы с тобой родились в один день.
Жульетт дважды моргнула, очень быстро.
— Откуда ты знаешь?
— Нас послали в этот мир быть вместе, мы две половинки, мужчина и женщина, которые друг без друга никогда не почувствуют себя целыми. Мы родились, когда появилась первая листва, а в воздухе ещё не развеялась весенняя прохлада. Следующей весной нам с тобой исполнится по двадцать семь.
Она в безмолвном удивлении покачала головой, разметав по плечам рыжие прядки.
— Рин, пообещай, что никогда меня не полюбишь.
— Если ты этого желаешь.
— Да. Боюсь, у меня не хватит сил не влюбиться. Но любовь будет не полной, если она безответна. Надеюсь, тебя это защитит.
— Кажется, в большинстве случаев любовь приносит лишь осложнения. То, что есть у нас, лучше.
— А что есть у нас? — тихо поинтересовалась она.
Он предпочёл бы снова оказаться в ней, но если Жульетт намерена поговорить, он мог и уступить. Ненадолго.
— Мы связаны с землёй и друг другом, оба желаем завести семью и поселиться в простом доме. И нас соединяет вожделение.
— Вожделение. Не очень приятное слово, — негромко заметила она.
— Много хороших вещей называют не слишком приятными словами, видара, — пока он ещё мог звать её женой. Как только они доберутся до города, Жульетт станет королевой, и их отношения изменится. Но сейчас она была его женой.
Жульетт качнулась вперед и опустила голову ему на грудь. Кончики её длинных волос намокли, кожа стала почти такой же горячей, как у него.
— Айседора, моя сестра, которую ты называешь тёмной, очень любила своего мужа. Его смерть едва её не убила. И вряд ли опасность умереть для неё миновала. Она так и не оправилась.