Лунное сердце
Шрифт:
– Да. Хорошо. – Тропман улыбнулся. – Я чувствую себя немного неловко, ведь я не знаю, с чего начать.
– Вы пришли из-за Томаса Хенгуэра, не так ли? – спросил Джеми. – И из-за того, что случилось… – Он осекся и поправился: – Из-за нашего рассказа о том, что случилось здесь утром.
Тропман кивнул.
– Вы должны согласиться, – сказал он, – что все это довольно странно… Мягко выражаясь, поверить в это трудно.
– Мы уже все рассказали инспектору, – вмешался Байкер.
– Байкер!
– Ладно, ладно!
– Наверное, нужно начать
«Ну вот, – подумал Джеми. – Наступил удобный момент». Он взглянул на Байкера и понял, что тот думает то же самое. Они могут обо всем рассказать и снять с себя ответственность. Джеми с удовольствием так и поступил бы, но что тогда будет с Сарой? Королевской конной полиции до нее дела нет. Их интересует только то, что они могут узнать от Тома.
«Ну, шевели мозгами!» – сказал он себе.
Молчание затягивалось. Такер поймет, что они что-то скрывают. Но как трудно думать! И вдруг, прежде чем Джеми на что-то решился, в дверях возникла Салли, ее лицо выражало плохо скрываемое волнение.
Такер встал, его рука потянулась к бедру.
«Ну и реакция у этого типа, будь он неладен!» – подумал Байкер.
– Так, – сказал Такер и, убедившись, что непосредственной угрозы нет, опустил руку. – В чем дело? Вы, ребята, что-то скрываете. Выкладывайте, да побыстрей.
Джеми перевел дыхание.
– Кое-что новенькое было, инспектор, – сказал он, сознавая всю нелепость своих слов.
– Ну так давайте выкладывайте.
– Объявился Томас Хенгуэр. Он непонятно как оказался в Доме, тяжело раненный. Появился вскоре после того, как вы ушли.
– Хенгуэр? – Фамилия прозвучала, как выстрел. – Что значит «тяжело раненный»?
– Ну, это и есть главная новость. А вторая – то, что его раны заживали сами по себе, буквально на глазах, а он все это время был без сознания.
– А что у вас? – повернулся Такер к Салли. – Какие новости у вас?
Салли поежилась, понимая, что всех выдала. Но она не могла не сообщить им.
– Он приходит в себя, – сказала она.
Такер оглядел Джеми и Байкера:
– Господи! Да что же это с вами, ребята? Вы знаете, через что мы прошли, пытаясь найти Хенгуэра? Да я должен всех вас задержать за противодействие правосудию.
– Правосудию? – огрызнулся Байкер. – Да разве такие, как вы, знают, что такое правосудие? Вам просто нужен Хенгуэр как подопытный кролик, чтобы копаться у него в голове. Вы его заберете, а мы потеряем шанс найти Сару!
– А теперь послушай меня, сопляк!
– Джентльмены, джентльмены! – Голос Тропмана, хоть тот и говорил негромко, перекрыл их спор. – Почему бы нам не пойти к мистеру Хенгуэру и не послушать, что скажет он сам?
– Пока он не встал и снова не исчез, – кивнул Джеми.
Такер вздохнул.
– А с тобой разговор не окончен, – бросил он Байкеру.
– Закончим в любое время. Только уберите эту штуку, которую прячете под полой…
– Байкер!
– Все в порядке, Джеми.
– Так пойдем, джентльмены? – спросил
Салли взглянула на Джеми и кивнула.
– Сюда, – сказала она.
Подождав, когда Байкер поравнялся с ней, Салли взяла его за руку. Прижавшись к нему, чтобы остальные не услышали, она шепнула:
– Не спорь с ним, Байкер. Все равно ничего не докажешь.
– Да я знаю. Просто такие, как он, – дерьмо собачье.
– Байкер, пожалуйста…
– Ладно. – Лицо у него смягчилось. – Больше не буду зарываться.
Байкер накрыл ладонь Салли своей. Он и сам понимал, что погорячился. Все дело в том, что Такер погладил его против шерсти. Копы всегда гладили его против шерсти. Стоило им только взглянуть в его сторону, и кровь у него закипала. Это была дурная привычка, но справиться с ней Байкер не мог. Привычка? Не привычка, а инстинкт. Ведь таких людей, как он, постоянно унижают. Сара часто говорила ему, что все дело в его поведении, однако… Надо самому побыть в шкуре отщепенца, чтобы понять. Некоторые вещи просто невозможно переносить.
Подумав о Саре, Байкер дал себе слово, что ни Джеми, ни Салли не заставят его держать себя в руках, если Такер помешает им вернуть Сару. Он просто убьет мерзавца своими руками. За это он ручается. А сейчас бал правит Такер. Дойдя до дверей комнаты, где они поместили Тома, Байкер оглянулся на остальных.
– А ну, открывай, Фарли! – рявкнул Такер.
Байкер не успел ответить, как Тропман коснулся руки инспектора.
– Инспектор, ну зачем же так? – спросил он.
Такер хотел было посоветовать Тропману не соваться не в свое дело, но удержался. Он глубоко вздохнул, чтобы успокоиться.
– Вы правы, – неожиданно для себя согласился он.
– Открой дверь, Байкер, будь добр, – спокойно попросил Джеми.
Байкер кивнул и повернул ручку.
Глава шестая
– Скажи, когда ты представляешь себе медведя, как он, по-твоему, двигается? – спросила Ха-кан-та.
Подбрасывая на тлеющие угли нарубленный тростник, она разжигала костер, а Киеран, глядя на нее, погрузился в собственные мысли и ответил не сразу. Ха-кан-та подняла глаза, Киеран заморгал и заспешил с ответом:
– Мне кажется, медведи ходят вразвалку.
Ха-кан-та не согласилась:
– Нет. Бывает, конечно, и так, но, в общем, все они двигаются ловко и красиво. Вспомни!
Киеран задумался. Будто ему часто приходилось видеть, как двигается медведь…
К стойбищу Ха-кан-ты они добирались необычно. Несмотря на опасения Киерана, им без труда удалось взгромоздиться на огромного лося по кличке Большое Сердце, на котором обычно повсюду разъезжала Ха-кан-та. Ехали они двенадцать часов, и пока переезжали из одного мира в другой, небо над их головами дважды меняло цвет, становилось из темно-синего закатно-ярким. После второго захода солнца, когда они наконец приблизились к стойбищу, наступила глубокая ночь.