Лунной ночью
Шрифт:
Что-то бормоча себе под нос, Кейн в отчаянии захлопнул за собой дверь.
– Послушайте, милая… – начал он.
– Не называйте меня милой! – запротестовала она и направилась к двери, чтобы снова открыть ее.
Если он хочет остаться, тогда уйдет она. В этой комнате слишком мало места для двоих!
И тут началось настоящее сражение! Дарси хотела выйти, но Кейн не собирался ее выпускать. Она тянула дверь на себя, он толкал ее назад. Когда она решила выбить дверь с налету, он слегка отодвинулся в сторону, и Дарси весьма ощутимо ударилась головой.
Застонав от боли, девушка прислонилась
Кейн не собирался так сильно приближаться к ее соблазнительному телу, но эта упрямица вынудила его! Теперь, когда они стояли прижавшись друг к другу и слышали, как бьются их сердца, он понял, что теряет над собой контроль.
Его глаза не могли оторваться от ее манящего рта. Это был такой красивый и нежный, словно лепестки розы, округлый ротик, что Кейн мог думать только о том, чтобы поцеловать его.
Когда Дарси заметила его жадный взгляд, она запаниковала.
– Даже не пытайтесь поцеловать меня! – прошипела она, пытаясь высвободиться. – Я закричу так, что стены задрожат!
– Когда? – спросил он, наклоняясь к ее губам и обдавая се тонким запахом одеколона. – До, во время или после того, как я вас поцелую?
– Еще раньше, – ответила она, но ее голос прозвучал как писк.
Дарси всегда считала, что последнее слово должно оставаться за ней, и она успела его сказать, но у нее не осталось времени, чтобы закричать. И когда его мягкие губы накрыли ее рот с такой нежностью, что у нее перехватило дыхание, кричать уже не имело смысла!
Она была захвачена в плен и не имела сил сопротивляться. Ощущения каскадом пробегали по ее телу. Крепкая хватка Кейна превратилась в нежные объятия. Его язык ласкал ее губы, лишая ее возможности дышать. Она ощущала себя снежинкой, попавшей на раскаленную плиту. Дарси ожидала, что его ласки будут так же отвратительны, как поцелуй Гриза Ванхука, но эти новые ощущения оказались совершенно иными. Кейн в совершенстве владел искусством соблазна. Дарси почувствовала, что ее оборона пала, и всегда мог точно предугадать развитие событий, но он был совершенно сбит с толку тем, в каком направлении продвигались его отношения с дочерью Патрика. Он планировал относиться к ней как к младшей сестре, убедить уехать из города и больше ничего. Но этот поцелуй перевернул все его мысли, не говоря уже о том действии, которое он возымел на его тело. Теперь он, Кейн, стал для этой девушки самой большой угрозой! Он, человек, которому ее отец собирался заплатить десять тысяч за ее защиту!
Где же он допустил ошибку? И почему он может думать только о том, чтобы отправиться с ней на стоящую совсем рядом кровать? Разве он не клялся себе, что больше не будет обращать внимание на женщин? Может быть, он сошел с ума? Скорее всего да!
Но черт побери, все, что он делал, казалось ей необычным и невероятно возбуждающим. Он почувствовал это по трепету ее тела, отчего возбудился еще сильнее.
Все эти мысли роились у него в голове с назойливостью диких пчел. Проклиная себя за потерю контроля, Кейн наконец нашел в себе силы разорвать поцелуй. Дарси прижалась к двери, чтобы не потерять равновесие, потому что у нее закружилась голова.
Кейн судорожно вздохнул и сказал:
–
Девушка тяжело дышала и смотрела на мужчину, сумевшего не только проникнуть в ее комнату, по и вызвавшего у нее эротические чувства в таких местах, о существовании которых в своем теле она даже не подозревала! Она напряженно думала о том, что произошло, и страшилась того, что едва не случилось. Кейн без труда получил бы от нее все, что хотел. С его силой он вполне мог не ограничиваться простым поцелуем.
– Не собирались? – спросила она.
Дарси так долго думала над его заявлением, что Кейн уже забыл свои слова.
– Не собирался что? – переспросил он напряженным голосом. Пламя желания, пульсирующее во всем его теле, сдавило ему горло.
– Не собирались целовать меня, – напомнила она. – А почему нет? Я думала, мужчинам только это и нужно от женщины: сорвать поцелуй, затащить в постель. Короче, все, что угодно, лишь бы доказать свое превосходство.
Привыкнув размышлять на ходу, Кейн принялся мерить шагами комнату. Красота и яркость личности Дарси сбили его с толку. Ему требовались усилия, чтобы прийти в себя и собраться с мыслями.
Дарси наблюдала за его ходьбой с насмешливой улыбкой на губах. Она знала, что у нее есть несколько забавных привычек, часть которых Кейн уже успел заметить. Но и ом сам не был идеален! Если она думала, сидя за столом и уставившись в пространство, то он при этом метался из угла в угол. Она любила порядок и все делала по заранее заведенному ритуалу. Кейн, в свою очередь, был методичен и склонен все анализировать. Она заметила это еще во время ужина, но не нашла возможности сказать, потому что ей постоянно приходилось парировать его нападки.
Итак, она была независима, а он стремился доминировать во всем. Он делал свое дело, не обращая внимания, разделяют ли другие его мнение или нет. Дарси, естественно, не разделяла?
Когда Кейн увидел усмешку на ее лице, он замер на месте, Его рука, которой он проводил по волосам, бессильно упала.
– Если вы хотите себе добра, то немедленно убирайтесь из города. А если вы еще не знаете, что для вас хорошо, а что пет, так я вам, разъясню, – сказал Кейн, стараясь не обращать внимания на соблазнительную округлость ее бедер. Эта женщина возбуждала его одним своим видом, ничего для этого не делая! – Вам здесь не место, – продолжал он. – Большинство женщин имеют мужей или женихов, которые их защищают. Те, у кого с моралью попроще, работают в заведениях с красными фонарями. Вы не относитесь ни к первым, ни ко вторым, Что будет, если Гриз начнет преследовать вас? Он не остановится ни перед тем, чтобы убить вас, или… может сделать кое-что похуже.
Дарси сильно толкнула дверь, и та наконец открылась. Затем она жестом предложила Кейну выйти.
– Благодарю вас за заботу, мистер Каллахан, и спокойной ночи.
– Кейн, черт побери! – изорвался он.
– Спокойной ночи, Кейн-черт-побери, – повторила она с улыбкой.
Кейн не мог понять, почему он сделал то, что сделал в следующий момент. Он бросился к Дарси, рывком притянул ее к себе и поцеловал во второй раз. На этот раз его губы были настойчивыми и требовательными, словно через них он хотел сказать о сжигавшем его желании.