Лунные дети

Калис Наталья

***

Ночью умер Матью.

Тайг сказал мне об этом ранним утром, когда я еще спала. Вряд ли он думал в тот момент, что впереди два выходных, что спящему человеку сообщать о чьей-то смерти не стоит, все равно не осознает, что можно было подождать и собрать всех.

Я не сразу поняла смысл этих слов.

Матью умер. Умер Матью. Мать-ю у-мер.

Фраза казалась мне первые минут десять бессмысленным набором букв и звуков, никак не желающих складываться в страшное сообщение, которое еще следовало осознать. Почему-то вспомнилось, что Бран станет скоро отцом.

Матью умер, а у Брана и его девушки родится ребенок.

Словно произошла замена: один ушел, чтобы спустя несколько месяц появился другой человек. Так не бывает, я знаю, но как в голове уложить чью-то смерть? Свою еще куда ни шло, потому что ее за гранью уже не осознаешь, а о неслучившейся думаешь, боишься, но твердо знаешь, что жизнь продолжается.

Что делать с чужой смертью? Что делать с тем, кого больше нет?

Я пришла в себя только спустя какое-то время, когда осознала, что пытаюсь дозваться до Кэла, настойчиво повторяя слово связи. Но кристалл оставался тусклым, Кэл то ли не слышал, то ли игнорировал вызов. Зачем я вообще пытаюсь с ним связаться?..

Матью умер.

Что я теперь должна была делать? Бежать в штаб? Плакать? Глаза оставались сухими, просто стало слишком пусто, хотя, если подумать, мы никогда не были близко знакомы. Матью и Матью. Был сыщик, не стало сыщика. Бывает? Нет. То есть да, но никогда не веришь, что может умереть тот, кого знаешь, а когда он исчезает навсегда, уходит в Небесные сады, что делать оставшимся? Как отреагируют остальные? Они знали Матью намного дольше, чем я. Что скажет его семья? Что вообще сейчас будет?

В штабе было тихо, даже Дахи сидел без привычной газетки, она валялась на полу, а старик смотрел в окно. Он не повернул головы, когда я тихо поздоровалась и прошла внутрь. Казалось, что поселившиеся в кабинетах и коридорах отчаяние и злоба теперь обрели форму, хоть и оставались невидимы человеческому глазу. Чтобы добраться до кабинета Кэла, пришлось буквально продираться сквозь вязкий воздух, липнувший к одежде и коже почище грязи.

Тайг встретил меня на пороге и только молча кивнул в сторону зала совещаний. Говорить нам было не о чем. За ним незримой тенью выскользнула Алва. Она тоже кивнула, не разжимая губ, сжала руки на груди, словно держала папку. Заметив мой взгляд, опомнилась и просто на мгновение обхватила себя за плечи, чтобы тут же спрятать руки за спиной. А ведь они, Кэл, Тайг и Алва, тоже еще года здесь не проработали. Что для них значит смерть Матью? Потеря одного бойца, которому можно найти замену?

В зале совещаний собрались все, кроме Дахи. Сыщики столпились в дальнем углу, напрочь игнорируя столы и стулья. На мгновение снова накатил страх удушья — уж больно спертый воздух оказался в помещении, но небольшие окна под потолком никто не собирался открывать. Мрачная атмосфера только раззадоривала их, я видела, как судорожно сжимаются кулаки, почти слышала, как скрипят от досады зубы. Стоявший ближе всех Эрк только зло взглянул и скривил губы в уродливой улыбке.

— Давай кого-нибудь убьем, Тайг.

— Давай, — легко согласился тот. — Только кого?

Сыщики зашептались, определяя жертву. Я растерянно остановилась около двери. Они злы, они все злятся и на Матью, посмевшего умереть, и наверняка на Хили, не вытащившего их напарника, и на всех, кто сейчас в пределах досягаемости. Только я не разделяла их гнева, скорее чувствовала притупившуюся печаль от еще не до конца осознанной потери.

— Лунные во всем виноваты.

Я

вздрогнула, напоровшись на взгляд Брэндана. Лунные? Да, пожалуй, это их рук дело. Не факт, но скорее всего, иначе кому еще понадобилось вызывать ку ши и бист вилаха? А сами псы в одном месте вряд ли сумеют появиться.

— Ты во всем виновата.

Брэндан оказался рядом, почти выплюнул эти слова мне в лицо.

— Что? — я недоуменно вскинула брови.

— Ты, — повторил он, зло ощерился, словно перед ним стояла не я, а огромный мерзкий бес, которого следовало быстрее прикончить. — Ты — лунная. Наверняка давно связалась со своими собратьями и сливаешь им информацию.

— Сейчас не время, Брэндан, — холодно заметил Тайг.

— Не время? — он резво обернулся, и я отступила на шаг, на всякий случай рисуя щит. Что тут вообще происходит?

— Не время! — рявкнул вмешавшийся Эрк. — Мы уже обсуждали это! Напомнить, что сказал Кэл?

— Да плевать я хотел на него, — огрызнулся Брэндан, снова глядя на меня. — Я сказал ему тогда, повторю и сейчас. Лунная во всем виновата, за лунными всегда идут смерти. Она убивает нас просто своим присутствием! Почему вы этого не понимаете?!

Какие интересные подробности выясняются. Не в первый раз, значит?.. Я вскинула голову, резко шагнула вперед.

— А ты докажи, что я виновата. Предъяви доказательства, господин сыщик, и тогда я подумаю, виновата в чем-то или нет.

Брэндан почти зарычал, исподлобья глядя на меня, и в эту минуту он походил на нечисть куда больше, чем какой-нибудь бес. Не время, совсем не время устраивать разборки, Матью умер сегодня ночью, так почему…

Тайг налетел на Брэндана, заламывая руки. Тот бы все равно меня не ударил — я уже возвела щиты, но даже попытка казалась безумием, которое заразило всех. Вслед за Тайгом на Брэндана накинулся Эрк, за ним потянулись остальные. Кажется, Уилсон пытался это остановить, поднимая крик, но куда там — обезумевшая от потери друга, от слов Брэндона толпа сыщиков никого сейчас не слышала. Я ожидала бойни, крови, треска сломанных костей, но они не били своего вчерашнего напарника, нет, словно по команде замерли, просто окружили его, скрутили так, что Брэндан не мог пошевелиться, и смотрели. Просто смотрели, но даже мне стало жутко от этих взглядов и от выдержки парней. Они могли бы сорваться и избить до полусмерти ни в чем не повинного мальчишку, тоже еще в бинтах и пластырях после изгнания. Смотрели, и казалось, что забивают гвозди в крышку гробов — Матью, Брэндона, лунных, всех лунных, кроме меня. Я могла быть на месте Брэндана, прими они его версию, я могла сейчас сидеть на коленях со стиснутыми позади руками и насильно склоненной головой. Брэндану все-таки разбили то ли нос, то ли губу: на пол падала тяжелыми каплями кровь.

Можно было вмешаться, заламывая руки, попросить не трогать ребенка, но я, пожалуй, не имела на это никакого права. Да, они защищали сейчас меня, показывая тем самым, что приняли, несмотря ни на что, не мирились с моим присутствием, скрывая настоящие мысли, а действительно считали своей. Были лунные и я, тоже лунная, но своя.

Брэндан хрипло рычал что-то себе под нос, но я не могла разобрать ни слова, остальные молчали, продолжая просто смотреть. Уилсон и ученые оставались в углу, они больше не пытались вмешаться, а тоже спокойно ждали, чем это закончится. Только Шона потрясывало, и он все поспешно вытирал глаза.