Лунные танцы

Воронцова Наталья

— Не надо, это что-то другое, — слабо ответил Вознесенский, останавливая ее, — просто побудь со мной, мне страшно одному.

Лера уложила Стаса в постель и измерила ему температуру. Оказалось, 37,2. Вроде бы, не смертельно. Она решила подождать.

— Ты не волнуйся, у меня всю неделю так, — тихо сказал Станислав, — температура почему-то держится, не спадает. Какая-то недолеченная простуда или вирус… Но сейчас что-то совсем плохо. Все болит! Сил нет двигаться. Я, когда тебе звонил, терял сознание.

— И все-таки тебе нужен доктор!

— Нет-нет,

пожалуйста, я их с детства боюсь, — запротестовал Вознесенский, — у меня мама была врачом… Ненавижу лечение! Просто побудь рядом… Пожалуйста…

Лера переоделась в рубашку Вознесенского и легла рядом с ним. Станислав прижался к ней всем телом и затих. Девушка видела, что он задремал. Пусть поспит, может, полегче станет! К собственному ужасу, она вдруг почувствовала, как в ней просыпается огромная, всепоглощающая нежность к Стасу. Не страсть, а именно нежность, почти материнская, к этому спящему взрослому мужику, который совсем недавно причинил ей адскую боль. Это было выше ее понимания. Лера гнала свои мысли прочь, прислушиваясь к дыханию Станислава.

Вознесенский спал неспокойно, постоянно дергался, вздыхал, дрожал, а в какой-то момент приподнялся и почти умоляюще прошептал: «Ну оставь меня, пожалуйста!» И снова затих, крепко держа Леру за руку. Она потрогала его лоб. Он горел, температура поднималась. Еще через час ему стало совсем плохо, Станислав издавал какие-то нечленораздельные звуки, от кого-то отбивался, метался по кровати, громко стонал. Лера разбудила его, пыталась напоить чаем, но, попробовав приподняться, Вознесенский вдруг рухнул как подкошенный.

— Жжет, в груди жжет… — прошептал он. Зрачки у него расширились, дыхание стало прерывистым и свистящим.

Лера бросилась к телефону. Нужно было не слушать его, а сразу вызывать «скорую»! Врачи ехали минут сорок. Время тянулось немыслимо долго… И все это время Лера держала Станислава за руку и умоляла его быть с ней. Вознесенский смотрел на нее, не отводя глаз, как будто хотел запомнить навсегда черты ее лица.

Как сказали Лере позже, он был в предынфарктном состоянии и запросто мог отойти в мир иной. Врачи из «скорой» немедленно сделали ему несколько уколов и переложили на носилки. Лере разрешили поехать с ним, и всю дорогу до больницы Вознесенский не выпускал ее руку.

— Что же будет дальше? — шепотом спросила она, когда Станислав закрыл глаза.

— Не волнуйтесь, вовремя успели нас вызвать! — ответил высокий суровый врач. — Теперь все будет хорошо.

В больнице Вознесенского немедленно куда-то увезли, а дрожащая Лера продиктовала, запинаясь, в приемном покое все его данные: имя, дату рождения, домашний адрес, место работы.

— А вы-то ему кто будете? — сердобольно спросила медсестра.

Лера посмотрела на нее и ничего не ответила.

— Поезжайте домой, отдохните. Вы ему сейчас ничем не поможете. А часам к восьми приходите, расскажем, что и как. И увидеться разрешим, если он немного придет в себя.

— Спасибо.

Лера

медленно вышла на крыльцо больницы. Она даже не ориентировалась, в каком именно районе города находится. Куда-то везли, везли… Она запомнила только, что вокруг больницы было много деревьев и они так тревожно шелестели на промозглом ветру… Дождь прекратился, но воздух был влажный и холодный. Лера снова зябко поежилась. Она лишь сейчас заметила, что из всей одежды на ней была только рубашка Вознесенского и не просохшие еще до конца брюки. Денег она в спешке с собой не захватила. Метро еще не работало — ночь. Поразмыслив, Лера вернулась обратно и решительно уселась на стул в приемном покое. Медсестра удивленно посмотрела на нее.

— Я лучше тут до утра подожду. Можно?

С сочувствием глядя на стучавшую зубами девушку, медсестра сходила куда-то и принесла ей стакан горячего, крепкого чаю с лимоном. Лера подумала, что это самый вкусный чай в ее жизни. Все происходящее казалось ей каким-то нереальным, как искусственный свет в приемном покое. Минут через сорок медсестра отлучилась ненадолго и вернулась уже с врачом. Он выглядел усталым и озабоченным.

— Ну что ж, девушка, вы просто спасли его. Еще чуть-чуть, и я бы ничего не смог гарантировать.

— Как он? — обеспокоенно очнулась от забытья Лера.

— Сейчас нормально, — успокоил врач, — спит как дитя. Но вот что странно: такое состояние возникает обычно на фоне каких-то выраженных проблем с сердцем: пороков или серьезных заболеваний, но у него на первый взгляд все было в порядке. Не нахожу объяснений, почему это с ним произошло… Надо проводить полное обследование. А вот с иммунитетом у него точно беда. Он что, часто болел в последнее время?

— Да нет вроде бы. Спортом даже занимался… Быть может, работал много?

— Странно все это, очень странно… Когда его привезли, он все время от кого-то отбивался, вел себя очень агрессивно. И звал какую-то Леру…

— Это я…

— Вы его жена?

— А можно на него посмотреть? — Лера вопросительно посмотрела на врача.

— Можно, только тихо. Проводи ее, — кивнул доктор медсестре.

Через стекло было видно, что в палате горит тусклый голубоватый ночной свет. Лицо Станислава в этом свете показалось Лере особенно бледным. Ей снова стало зябко.

— Господи, да вы вся дрожите! — тихо сказала медсестра.

— Это ерунда! — Лера не могла оторвать взгляда от лица Станислава. Оно казалось ей неживым. Но вдруг он повернул голову и, приоткрыв глаза, посмотрел на нее… Слава богу!

— Пойдемте, пойдемте, — позвала Леру медсестра, — ему сейчас нужен полный покой. Пусть спит. А вам на самом деле лучше поехать домой.

Лера чихнула несколько раз подряд и хлюпнула носом. Ее знобило.

— Да, пожалуй…

— Вот тут как раз Сережа, врач, на вызов едет. Он вас подвезет. Вам куда?

— На «Парк культуры»… — Лера не решилась без разрешения Вознесенского вернуться в его квартиру и собралась в общежитие.