Лунные танцы
Шрифт:
На самом деле ничего не изменилось, и Лера осознала это всей своей истерзанной душой. Гораздо легче было бы не почувствовать ничего или почувствовать ненависть, отторжение, неприятие, но на нее волной нахлынула предательская нежность, и она украдкой взглянула на него. Вознесенскому хватило и доли секунды, чтобы встретиться с ней взглядом. Мгновение, но в нем произошла катастрофа миров, взрыв и рождение новой звезды. Станислав закрыл за собой дверь кабинета. Лера улыбнулась и вернулась к своим делам. Несмотря на полный душевный разброд, в ее сумеречной душе неожиданно ярко просиял солнечный лучик.
На
Станиславу показалось, что его заместитель возбужден более чем обычно.
— Замотался! — махнул рукой Андрей. — Не обращай внимания. Тяжеловато все же одному на себе все это хозяйство волочь!
Были и другие, слегка насторожившие Вознесенского, моменты. Например, он не смог получить бумаги с финансовой отчетностью за последние два месяца. Но Петрин успокоил его, что они просто хранятся в данный момент не в офисе, а в другом месте, для большей надежности.
— Ты знаешь, такие дела происходят в стране нехорошие. Нельзя быть полностью уверенным, что и к нам завтра не придут. Не устроят «маски-шоу». Врагов-то хватает. А гайки закручиваются… — пояснил Андрей.
Это было вполне логичное объяснение. За последние пару месяцев несколько знакомых бизнесменов аккуратно свернули все дела в России и подались за рубеж. Там было спокойнее…
За время отсутствия Вознесенского подали заявления на увольнение несколько ключевых сотрудников, включая главного бухгалтера и заместителя руководителя юридического департамента, который работал в компании едва ли не со дня основания. Кроме того, Андрей сообщил Станиславу, что во время его болезни трагически погиб один из главных специалистов финансового департамента, Григорий Орлов, с которым Стаса также связывали долгие годы совместной работы. Для Вознесенского это был серьезный удар. Он вскочил с кресла и закричал на заместителя:
— Почему немедленно не сообщили об этом? Я должен был быть на его похоронах!
Орлов был одним из лучших сотрудников, с которым у Станислава всегда был хороший рабочий контакт. Но Петрин равнодушно пожал плечами и холодно посмотрел Вознесенскому прямо в глаза:
— Какие похороны, о чем ты? У тебя был сердечный приступ, и врачи строго-настрого предупредили, что тебя нельзя волновать, а то — кранты. Я лично не хотел бы, чтобы ты так просто умер.
Андрей вальяжно прошелся по кабинету и сел напротив Стаса, закинув ногу на ногу.
— Не волнуйся, похороны прошли по высшему разряду. Я все организовал как надо. Семье тоже помогли, соболезнование должным образом выразили.
— Ладно, — Вознесенский почувствовал, как спазм боли сжимает виски, — уйди, мне еще надо сделать несколько звонков. Остальное потом обсудим.
— О’кей! — Петрин легко поднялся из кресла и улыбнулся Стасу: — Кстати, пока тебя не было, я ряд встреч провел в твоем кабинете. Удобный, надо сказать, у тебя кабинетик!
Он повернулся на каблуках, еще раз ухмыльнулся и вышел. Вознесенский долго сидел, тупо уставившись перед собой. Он почувствовал, что что-то изменилось в офисе за время его отсутствия. Только что? И Андрей впервые за три года позволяет себе несколько большее, чем
Поразмышляв об этом некоторое время в одиночестве, Станислав отправился к финансистам, чтобы узнать подробности смерти Орлова. Финансовый отдел встретил президента холдинга гробовым молчанием. Только несколько человек, включая нового руководителя отдела, нервно засуетились вокруг. Станислав обвел взглядом сотрудников. Он был неприятно поражен тем, что не знает больше половины из них. Это были те люди, которые незаметно пришли в компанию в последние три года работы с подачи Петрина или Гвоздюка. Нехорошее предчувствие снова закралось Станиславу в душу.
— Как это случилось? — обратился он к Ольге Андреевне Светличной, одной из немногих, кого он неплохо знал среди нынешних финансистов. Она достаточно близко общалась с Орловым, работали много лет за соседними столами.
— Автомобильная авария, — женщина отвела покрасневшие глаза, — ехал утром с дачи на работу, навстречу — джип. Так говорят случайные свидетели… Его легковушку просто размазало… А джип скрылся с места происшествия.
— Банальная история! — вмешался в разговор новый главный финансист Якунин, невысокий человек с прозрачными глазами. Он был тоже из питерских и подчинялся непосредственно Петрину. Андрей характеризовал его как человека очень опытного, исполнительного и компетентного. — Обычное дорожно-транспортное происшествие. Ничего особенного… К тому же он сам виноват…
— Извините, Станислав Георгиевич, у меня срочная работа. — Ольга Андреевна потупилась, щеки ее пошли пятнами. Резко повернувшись, она почти выбежала из помещения.
— Истеричка! — презрительно бросил ей вслед Якунин.
Вечером Светличная положила Стасу на стол заявление об уходе по собственному желанию и комментировать его отказалась. Она только очень просила Вознесенского дать ей возможность максимально быстро передать все дела и не дорабатывать положенные по закону две недели. Станислав скрепя сердце согласился. К этому моменту он вообще перестал что-либо понимать в происходящем.
…Между тем Вознесенскому по десять раз на дню звонила Ирена, сообщая о своих успехах в деле подготовки ее квартиры для их совместного проживания. Она носилась по магазинам, лихорадочно скупала какие-то дополнительные предметы интерьера, тумбочки для вещей, шкафчики для одежды. Она снова была обычной — энергичной, решительной, у нее в жизни появился смысл. На сей раз им стало устройство уютного семейного гнездышка. Раньше Вознесенский не сильно обращал внимание на ее заявления об их семейной жизни, — в истории их отношений многое так и осталось лишь запланированным… Но видимо, в этом случае все было гораздо серьезнее.
— А как же твой модный дом, твои коллекции? Эжен, наконец? Ты же не можешь его там бросить? — спросил Вознесенский в первый день после выхода из больницы, когда Ирена везла его к себе.
Для него замаячил спасительный огонек — она же не сможет просто так все оставить!
— Пока не знаю, наверное, бренд буду продавать. Вряд ли удастся рулить всем отсюда… Если честно, то я еще не думала об этом. И не хочу. А Эжен… Он уже совсем взрослый. Сам может принимать решения. Я хочу, чтобы ты понял: для меня самое главное — ты. Бог наконец открыл мне это. — И она крепко прижалась ярко накрашенными губами к его щеке.