Лунный блюз
Шрифт:
– Я был не прав, – отчеканил Харр.
– Отстранить бы тебя от занимаемой должности, вручить водяной пулемет и отправить на улицы разгонять толпы, – проворчал Морган. – Да вот только кого я поставлю на твое место? Правительство и то разбежалось кто куда.
– Не думаю, что сейчас подходящее время для того, чтобы бороться за власть.
– И что ты предлагаешь?
– Объявить военное положение.
– Я спрашиваю, что ты предлагаешь в отношении себя?
– Вы собираетесь судить меня за то, что было пять лет назад?
– Почему бы и нет? Сколько прошло времени, а ты так и
– Простите за своеволие, но я не отдам приказ убрать Эпплтона до тех пор, пока мы не сможем взять ситуацию под контроль. Повстанцы сильны, как никогда, и Эпплтон, неважно, на чьей он стороне, хоть как-то сдерживает эту силу. Без него организация торговцев ринется в бой. Она сметет все на своем пути и захватит власть.
– Так убери тогда Маню и Криспа. Хоть это ты можешь сделать?!
– Боюсь, вы не отдаете себе отчет в происходящем, судья. – Харр вытянулся в струну. – Эпплтон и организация торговцев хоть как-то контролирует народные массы. Даже если убрать их всех, мы лишь усугубим ситуацию. Начнется хаос, с которым мы не сможем бороться.
– Так иди и придумай, как с этим справиться, – сказал Морган, массируя пульсирующие виски. Головная боль резала сознание. – Ступай, Харр. Ступай. А у меня мигрень. И не забудь о том, что тебя ждет, когда все это закончится. Не забудь… Как же болит голова…
Харр осторожно прикрыл за собой дверь в кабинет судьи.
– Не спеши уходить, – сказала Клея Райт.
Свет в приемной был выключен. Она сидела за столом секретарши, прячась в рваных тенях и отблесках зимнего солнца, пробивавшегося сквозь грязное окно.
– Нам нужно поговорить с тобой, Харр.
– Я обо всем уже рассказал Моргану.
– Морган сломлен и не способен принимать решения.
– Что? – опешил Харр.
– Он связался с Землей и теперь ждет, когда они решат нашу судьбу.
– Какое им дело до тех, кто живет в четырехстах тысячах километров от них?
– Никакого, – согласилась Райт. – Если, конечно, они не решат, что из этого можно извлечь выгоду. Помнишь, как они впервые прилетели к нам? Сколько денег они потратили на эти экспедиции? И все ради чего? Лишь бы узнать, нет ли у нас чего-нибудь полезного для них. Но у нас ничего не было! И что в итоге? Лишь пара спутников, да непрерывная связь посредством которой они обменивают получаемые нами данные с телескопов на обратной стороне Луны, на устаревшие разработки, которые у них уже гроша ломанного не стоят! Да что говорить! Они даже на своей планете готовы устроить десяток войн лишь бы повысить стоимость барреля нефти или упрочить свое политическое влияние!
– Но, что им делать здесь?
– Может быть, захотят сохранить телескопы. Может быть, привести к власти своего человека, который национализирует все наши земли, а затем продаст лучшие из них Земным миллионерам, которых можно будет на старости лет отправить сюда и прибрать к рукам их власть на Земле. Или же сами переберутся сюда и устроят Третью Мировую Войну на родной планете. Все будет зависеть от количества прибылей. – Клея закурила. – Ты знал, что Морган
– Да.
– А ты знал, что все результаты он отправил на Землю?
– Разве у нас мало своих ученых, способных разобраться в этом?
– А ты видел эти результаты?
– Я военный, а не ученый.
– А я, по-твоему, всего лишь шлюха, которая сменила не один десяток постелей, чтобы добиться этой должности?
– Я не…
– Да, ладно, Харр. Я знаю, что у тебя есть личное дело на каждого из нас. Но знаешь что, мне это нравится. Не нужно притворяться и изображать добродетель.
– Куда ты клонишь?
– Давай, пройдем в мой офис.
– Я хочу знать, чего ты хочешь.
– Все чего-то хотят. – Клея встала из-за стола и поманила Харра за собой.
Огни города остались позади. «Ну, и черт с ним!», – подумала Биатрис Каплан, разгоняя свой «Форд» до ста пятидесяти километров в час. Четырех полосная дорога была ровной. Фары выхватывали из темноты четкие полосы дорожной разметки. «До Ияха триста километров», – сообщил дорожный указатель. Не снижая скорость, Бэт достала из бардачка бумажную карту. За последний месяц она поняла одно: ничему и никому уже нельзя доверять, даже дорожным указателям. Ты нужен до тех пор, пока нужен, а потом тебя либо выбрасывают на улицу, либо в подвалы и тюрьмы, где ты медленно гниешь, наслаждаясь своими знаниями, за которые ты и оказался там. Был еще и третий способ – убийство, но он казался слишком простым. Смерть не ломает твою жизнь, она лишь прерывает ее, а людям, которые стоят у власти этого всегда мало. Поэтому Бэт и бежала. Чемодан с бумагами лежал на заднем сиденье. Если она сможет добраться до Ияха, если сможет добиться встречи с Маню или Криспом, если они поверят ей… «Черт!» – Бэт засмеялась над собой. Столько «если» и ничего стабильного. Еще три месяца назад она была обыкновенным врачом с ремаркой «подающая надежды». Ей было двадцать семь, и жизнь, казалось, только начинается. Хорошая работа, хороший город, хороший дом… Даже любовник и тот был хорошим во всех смыслах этого слова.
– Лет через пять я добьюсь, чтобы ты возглавила одну из больниц Селены, – пообещал он, когда они только начали встречаться и, судя по тому, как быстро карьера Бэт пошла в гору, не собирался отказываться от этих слов. С политиками всегда так – либо свиньи, либо влюбленные идиоты…
Бэт закурила. Снизила скорость. Теперь торопиться было уже некуда. До Ияха оставалось меньше двух сот километров…
Представь себя в шкуре Харра. Теперь войди в кабинет Клео и закрой дверь.
– На ключ», – говорит она и предлагает выпить.
– Я на работе.
– Уже нет. – Клео улыбается и откупоривает бутылку дорого коньяка. – Закуривай.
Клея разливает коньяк по стаканам, достает из сейфа листок бумаги.
Что это? – спрашиваешь ты.
– Приказ о твоем аресте, – говорит она.
Ты вырываешь листок у нее из рук. Читаешь. Подписано самим Морганом.
– Здесь нет даты, – говоришь ты.
– Именно, – говорит она и забирает у тебя листок. – Понимаешь, что это значит?