Лунный перелет
Шрифт:
— Не спрашивай ничего, дядя; дыши, дыши как можно глубже… Скоро станет еще хуже.
Через четыре минуты указатель ускорения медленно продвинулся назад.
— У вспомогательного самолета горючее подходит к концу, Андерль. Необходимо сейчас же освободиться.
Андерль схватился за поручень.
Гардт смотрел на стрелку скорости.
— Только 4200 в секунду, — сказал он про себя, покачав головой.
По телефону он послал последнее прости вспомогательного самолета и быстро приказал:
— Андерль, освободи ракету!
Легкий нажим, — и ракета освободилась от вспомогательного
В ту же минуту рука Гардта ухватилась за рычаг.
— Теперь начинается. Не забывайте дышать…
Ужасный толчок потряс корабль. Дюзы «Виланд» воспламенились.
Стрелка указателя ускорения вновь быстро подскочили до 20, перешла через 25 и 30, и остановилась на 32. Корабль шел с ускорением 32 метра в секунду за секунду. [8]
На 40-м делении ярко выделялась красная черта.
8
Не следует смешивать скорости с ускорением. Скорость измеряется числом метров, проходимых в 1 секунду; ускорение же определяется прибавкой скорости за 1 секунду. Если указатель скорости показывает 4200, а указатель ускорения 30, то это означает, что аппарат делает 4200 метров в секунду и эта скорость ежесекундно возрастает на 30 метров. Так как ускорение свободно падающего тела близ земной поверхности равно около 10 метров, то при 30-метровом ускорении звездолета пассажиры чувствуют себя словно отяжелевшими в 3 раза.
Усиленная тяжесть стала совершенно невыносимой.
Гамаки натянулись еще больше. Давление на грудную клетку страшно усилилось.
Алекс попытался приподнять руку. Ему удалось это сделать лишь с большим напряжением, затем рука упала бессильно назад и больно ударила его. Казалось, что каждая часть тела стала в несколько раз тяжелее. По кровеносным сосудам, вместо крови, словно текла ртуть. Веревки и ремни гамака врезались в тело.
Алекс ни о чем больше не спрашивал; он жаждал воздуха. Легкие не в состояние были больше выдерживать тяжести груди. Он пытался было бороться с усиленной тяжестью, хотел что-то сказать, крикнуть, но опрокинулся назад и перестал соображать, что делается вокруг него.
Ганс Гардт тоже сильно страдал от этого давления. Лишь с величайшим напряжением мускулов удавалось ему протянуть руку и коснуться рычага.
Стрелка указывала на скорость 6000 метров в секунду.
Ганс опять передвинул рычаг.
«Виланд» развил свою максимальную силу, извергая вниз раскаленный пар с космической скоростью. Стрелка заметно приблизилась к красной черте.
Еще две минуты, и ракета достигла той скорости, которая должна была освободить ее от земного плена.
Стрелка прыгала: 7000… 8000 метров в секунду…
Ужасная мысль промелькнула у инженера: что будет, если у него не хватит сил переместить назад рычаг? Тогда ускорение будет итти тем же темпом все вперед и вперед, пока колоссальные запасы газа не будут исчерпаны. Тогда гибель неминуема. «Виланд» с безумной стремительностью пролетит через межпланетное пространство по гиперболической орбите, ведущей в бесконечность.
Прошла седьмая минута. 9000 метров в секунду делала эта бешеная машина!
Гардт стал медленно и кряхтя поднимать свою руку и просунул ее в петлю, свисавшую с потолка. Небольшое расстояние отделяло пальцы от распределительной доски. С большим трудом боролся он за каждый сантиметр.
Был момент, когда казалось, что силы его иссякли.
— Только бы не сплоховать теперь!
9800 метров в секунду — указывал счетчик. Еще три секунды…
Последнее движение — и рука Гардта ухватилась за рукоятку. Рычаг двинулся назад.
Холодный пот выступил на лбу инженера. Ужасное напряжение поглотило остаток его сил.
Указатель ускорения отскочил назад к двадцатому делению дошел до десятого и остановился на том делении, которое указывало на увеличение скорости на 3 метра в секунду за секунду. Ощущение тяжести исчезло так же внезапно, как и появилось.
От начала подъема прошло 8 минут.
Глава 12
Над Землей
Одно мгновение в кабине капитана никто не двигался с места. Лишь тяжелое дыханье трех лиц нарушало молчание.
Алекс раскрыл глаза и огляделся. Лампа горела, окна во мраке, словно пасти хищных зверей.
Он попытался приподняться. Ему это удалось. Ощущение ртути в кровеносных сосудах исчезло. Он с удовольствием расправлял свое усталое тело. Какое наслаждение быть в состоянии двигаться, уметь управлять своими мускулами! Он с облегчением вздохнул, словно только что очнулся после ужасного кошмара.
— Ганс! — воскликнул он. — Где мы сейчас?
— Подойдите сюда, доктор, — услышал он голос Андерля.
Алекс вылез из гамака и, осторожно шагая, направился к племяннику.
С большим трудом удавалось ему сохранять равновесие; он чуть не падал на каждом шагу.
— Что случилось?
Он чувствовал себя чрезвычайно легко. Неужели это естественная реакция после ужасного отяжеления, от которого до сих пор все его мускулы болели?
Гардт лежал весь в поту.
Андерль старательно растирал ему виски; Алекс поднес к его носу бутылочку нашатырного спирта.
Медленно раскрыл Ганс Гардт глаза и в беспамятстве оглядел своих товарищей. Через несколько секунд к нему вернулось сознание. Прежде всего он взглянул на хронометр: 12 минут.
— Гамаки можно свернуть! — крикнул он Андерлю, как только смог вскочить. Затем он углубился в изучение кривой, вычерчиваемой инструментами.
— Ну, и путешествие! — заметил дядя Алекс. — Этих восьми минут я никогда в жизни не забуду! У меня все кости болят.
Он внимательно стал ощупывать себя:
— Но кажется у меня все цело…
— Да, никто не мог бы долго выдержать такого отяжеления, — ответил инженер. — Андерль, посмотри еще раз, все ли внизу в порядке.
— Ганс, — спросил Алекс, когда Андерль исчез, — где мы теперь?