Лунный перелет
Шрифт:
Гардт надеялся таким образом исчерпать вопрос об участниках полета, но при этом он совершенно упустил из виду Томми Бигхеда, который непременно желал принять участие в полете.
— Об этом не может быть и речи, мистер Бигхед, — заявил Гардт американцу, крайне возмущенному тем, что его не приглашают принять участие в полете. — Ракета построена для трех человек, которые и полетят.
— Тогда этот Андерль должен остаться, — упрямо настаивал Бигхед.
— Но вы ведь не обладаете опытом и знаниями Андерля, которого хотите заменить. Каждый участник
— Есть. Я стану учиться. Я опытный шофер, управлял аэропланом и вообще умею учиться всему тому, что нужно знать…
— Нисколько не сомневаюсь в ваших способностях, но времени осталось мало, чтобы успеть изучить все необходимое и приобрести надлежащий опыт. Через десять дней мы отправляемся. Откажитесь от этой мысли, мистер Бигхед.
— Нет, — твердо заявил Томми. — Я хочу и должен лететь с вами, чтобы иметь возможность давать подробные отчеты. Тогда я смогу покрыть все расходы, которые мы произвели на машину. Вы не можете мне в этом отказать.
Томми выпустил густое облако дыма из своей бразильской сигары. Видно было, что он будет твердо настаивать на своем решении.
Гардт понял, что упорного американца не переубедить словами, и заявил:
— Ладно, если вы физически достаточно крепки и выносливы, я вас возьму вместо Андерля. Но вы должны подвергнуться испытанию.
Томми презрительно улыбнулся. Он не выглядел хилым и слабым.
— Оол райт, — согласился он. — Что я должен делать? Задушить руками быка?
— Вряд ли это потребуется при полете. Посмотрим лучше, как подействует на вас усиленная тяжесть.
Гардт позвал Андерля, который, узнав, о чем идет речь, скорчил сердитую физиономию. Он, однако, ничего не возразил и ворча пошел за Гардтом.
Испытательный аппарат был выстроен на свободной ровной площадке. Он состоял из крепкого, длиной в 18 метров, железного рычага, который вращался над землей, подобно стрелке циферблата. На обоих концах этой громадной часовой стрелки висели на крепких шарнирах небольшие гондолы. Как только вся система приводилась в движение, гондолы немедленно начинали двигаться по кругу, как в карусели. Чем быстрее вращалась карусель, тем сильнее было действие центробежной силы на сидящих в гондоле. Карусель приводилась в движение электромотором.
Гардт распорядился сделать несколько пробных оборотов, а затем предложил американцу занять место в одной из гондол.
— Этот аппарат беспристрастно решит спор между вами и Андерлем. Я буду увеличивать скорость, и кто дольше выдержит усиленную тяжесть, тот предпримет полет на Луну. Согласны?
— Есть! — сказал Томми и сел в гондолу. Предстоящая дуэль казалась ему шуткой.
Андерль, который удобно расположился в противоположной
— Ничего, господин мистер, если я явлюсь к тебе на похороны в кожаном костюме?..
Томми окинул Андерля презрительным взглядом.
— Как только давление покажется вам слишком сильным, мистер Бигхед, поверните этот рычаг, — показал Гардт, — мотор будет выключен.
— Не понадобится, — сказал репортер уверенно, — я не спасую перед этим парнем.
— Но я настоятельно советую вам не затягивать состязания, — предупредил его инженер. — Усиленная тяжесть замедляет сердцебиение. Самый лучший американский журналист не сможет писать статей, если будет мертв.
Томми сделал движение рукой, которое должно было означать: «Меня не запугаешь!»
— Глубоко дышите, ровно, спокойно, но как можно глубже.
— Начинайте! — скомандовал Томми.
Гардт пожал плечами, отошел, нажал рычаг и медленно пустил карусель в движение.
Андерль затянул веселую песенку, словно находился на народном празднике, и весело подмигнул своему шефу.
Томми, лежа на спине в своей гондоле, совершенно не двигался.
Аппарат вращался все быстрее и быстрее. Тахиметр показывал 5, 8, 10 оборотов в минуту.
От большой быстроты вращения гондолы приняли наклонное положение.
При 16-ти оборотах в минуту давление было в два с половиной раза больше напряжения земной тяжести и равнялось давлению в ракете при нормальной работе дюз. Гондолы со свистом прорезали воздух.
Даже Андерль замолк. На секунду Гардт удержал этот темп, чтобы испытуемые привыкли к давлению. Затем, он опять осторожно нажал рычаг.
Он озабоченно покачал головой, когда и при 20-ти оборотах оба кандидата не прибегли к помощи своих спасательных рычагов. Давление достигло уже границы того, что нормальные здоровые люди способны вынести. Гондолы мчались с быстротой курьерского поезда.
Гардт не решался увеличивать быстроту после того, как аппарат достиг 22-х оборотов в минуту. Он понял, что оба упрямца скорее согласятся погибнуть, чем уступить друг другу. Он выключил мотор. Быстрота вращения стала постепенно уменьшаться, и наконец гондолы остановились.
Никто не двигался. Андерль тяжело дышал, лежа в своей гондоле, но радостно и успокоительно улыбнулся инженеру. У Томми был очень скверный вид. Лицо позеленело, тело судорожно подергивалось. Но он тоже не очень сильно пострадал, и через несколько минут настолько пришел в себя, что с помощью Гардта благополучно вылез из гондолы.
Шатаясь, как пьяный, Томми стоял на широко растопыренных ногах и озирался блуждающим взором. У него был безумный вид, словно он еще не совсем пришел в себя и не понимал, что кругом него делается.
Андерль также шатался, но, взглянув на соперника, сразу пришел в себя.
— Ну что, кряхтишь, мой дружок из Америки? — спросил он шутливым, почти ласковым тоном.
Томми долго смотрел на своего противника. Понемногу лицо его оживилось, и к нему стала возвращаться способность речи.