Лунный плантатор
Шрифт:
— И ничего смешного! — вставала Натка на защиту искусства. — У каждого своя работа. Каждый должен где-то, с кем-то и как-то жить.
Муж Наты тоже вернулся из командировки и поэтому ей теперь приходилось соблюдать режим повышенной скрытности.
Родика она стала навещать реже. По неписаному правилу их встреча начиналась в постели а заканчивалась обсуждением лунных владений Родиона.
Сегодня новая квартирка Родиона походила на штаб предвыборной агитации. Повсюду, на столе, на телевизоре, на кровати, под кроватью и за кроватью, просто на полу и даже в туалете были разбросаны газеты и журналы.
Ната,
— «…Граф Оболенский явился в России!..» — Натка обнаженным бедром толкнула развалившегося рядом Родика. — Слышишь? Звучит как набатный колокол! Как провозглашение второго пришествия! — она продолжала. — «…Кто он этот граф? Откуда взялся? Почему раньше о нем ничего не слышала аристократическая общественность нашего города?
Глава Петербургского союза Аристократов послал ему приглашение с просьбой явится на светский раут, проходивший на прошлой неделе в Аничковом дворце. И что бы вы думали? Он явился!
Вы бы видели этого расфуфыренного пижона-американца, именующего себя графом Оболенским!..»
— Сами они пижоны, — рассмеялся Родион. — Тебе бы, Натка только посмотреть на эти постные рожи! Если то, что я видел на этом рауте есть цвет русской аристократии, то я со своей рязанской физиономией лучший образчик национальной аристократической культуры! Но в общем там было забавно.
— А, — всколыхнулась Ната. — Слушай дальше! «… Надо отдать ему должное, Оболенский вел себя подчеркнуто вежливо. По-русски он говорил хорошо, даже очень хорошо для человека выросшего в Соединенных Штатах Америки. Многие представители российского дворянства рожденные и прожившие всю жизнь за рубежом говорят на русском языке гораздо хуже, а некоторые не говорят вовсе…»
— А вот тут могла случится промашка, — заметил Родик. — Если бы кому-то вздумалось заговорить со мной по-английски, то вышел бы большой конфуз. Воршмачекс, так сказать. Английский я конечно знаю, но не настолько, что бы говорить на нем как средний американец. Но слава богу этим идиотам даже в голову не могло прийти проэкзаменовать меня. Их больше занимала достоверность моего графского происхождения.
— Вот тут как раз об этом пишут, — проговорила Ната покачивая ногами. — «… Самое странное, что о династии Оболенских до последнего времени никто не слышал. Это действительно очень знатный род. Но в годы правления императора Николая Второго Оболенские как-то отдалились от трона и не принимали активного участия в жизни государства.
Известно только, что во время первой мировой войны конные заводы графа Оболенского поставляли лошадей в царскую армию, а мастерские в Новгороде — лафеты для пушек. О чем есть документальные свидетельства. Сами Оболенские в войне не участвовали.
После всеобщей дворянской эмиграции семнадцатого года Оболенские исчезли. Существовали две версии. Первая — графа Оболенского и его жену расстреляли большевики. Вторая — по слухам, в семнадцатом году их видели в Константинополе и оттуда, опять же по слухам, чета Оболенских эмигрировала в Бразилию где вскоре умерла от малярии так и не оставив потомства.
Как Оболенские оказались
И тут появляется он — молодой граф Родион Оболенский! Естественно, что у многих закралось подозрение в истинности его графского происхождения и принадлежности к знаменитой и уважаемой династии. Сам Оболенский предъявить какие либо свидетельства подтверждающие его графский титул отказался…»
— Все эти князья, графья, бароны и баронессы, — усмехнулся Родион. — Готовы с утра до вечера размахивать гербовыми бумажками доказывающими их знатное происхождение. Но знаешь, что их больше всего бесило? И это читалось в каждом взгляде?
— Что? — Ната перевернулась на живот и стала обмахиваться газетой как веером.
— То, что у меня есть родовая собственность которой я реально могу воспользоваться а у них нет! Все отняли большевики треклятые у них и возвращать им родовые дворцы, поместья и замки никто не собирается! — рассмеялся Родик. — а у меня цела Луна! Стоит только выйти вечерком и взглянуть на небо! Эти аристократы готовы были грызть свои трости от зависти и жевать галстуки.
— «…Но самым возмутительным членам Петербургского союза аристократов показалось то, — прочитала Ната, держа газету перед собой. — Что этот пронырливый американец, называющий себя графом Оболенским приехал в Россию заявить свои права на… На что бы вы думали? На Луну!!!
Господин Оболенский говорит об этом на полном серъезе, как фиговым листком прикрываясь неким указом самого императора Петра Первого!..»
— Если бы я предъявил права на русский трон — резонанс был бы в десять раз меньше, — засмеялся Родион, настолько эмоционально Ната передавала голосом вопросительные и восклицательные знаки в тексте. — Мне бы просто пришлось стать в длиннющую очередь соискателей. А на Луну до меня претендовать еще никто не пытался.
— «…На что вам Луна? Так и хочется спросить у новоиспеченного графа…»
— Сами они новоиспеченные, — усмехнулся Родион. — Этот Петербургский союз аристократов торгует титулами как привокзальная торговка пирожками. Глава этого с позволения сказать союза намекнул мне, что за сравнительно небольшую сумму я могу купить у него официальное подтверждение моего титула. Я отказываться не стал. Теперь я, так сказать, дипломированный граф.
Ната посмотрел на Родиона.
— Может и мне купить себе титул? Графиня Дуренбаум! Хорошо звучит! Надо попросить своего муженька — пусть раскошелится.
— Попробуй, — усмехнулся Родик. — А я подарю тебе графство на берегу Моря Влажности, — глаза Родика искрились. — Чего там они еще пишут? Читай дальше!
— «…Такого издевательства Петербургскому союзу аристократов выносить еще не приходилось! Мнимый граф претендует на мнимую собственность!..»
— А вот тут они ошибаются! — коварно ухмыльнулся Родик, протянул руку и взял с тумбочки зеленую папочку. — Это не мнимая собственность! Это реальная собственность! Самая, что ни на есть настоящая… — Родион перебрал листки в папке усеянные гербами, водяными знаками, голограммами, печатями, подписями, испещренные ровным каллиграфическим почерком. — Вот пожалуйста, — Родик протянул Натке документ на гербовой бумаге.