Лунный ветер
Шрифт:
Держа руки на коленях, я сжала кулаки.
Молчи, Ребекка. Молчи.
— Радость моя, не сравнивай жалованье Инквизитора с деньгами, что он мог бы выручить, продав подобные ценности, — снисходительно заметила матушка. Устремила осуждающий взгляд на отца. — И ты позволял вору сидеть с нами за одним столом и спать с нами под одной крышей!
— Этот «вор», Маргарет, дважды спас нашу дочь. Если для тебя это не оправдывает все его мифические прегрешения по отношению к другим, то для меня — вполне, — прохладно напомнил отец, заставив гневные слова «а я намереваюсь
— Дыма без огня не бывает.
Глубоко дыша, я поднялась с места.
Подобный порыв ни к чему хорошему не приведёт. И сперва я обязана сказать о своём решении Тому. Объяснить, смягчить удар, насколько можно… предотвратить возможные последствия этого удара.
Да, это будет куда проще — и слишком жестоко, если он узнает обо всём так.
— Я наелась, — придав себе настолько хладнокровный и чопорный вид, насколько это в принципе было возможно, произнесла я. — Матушка, отец… если позволите, мне хотелось бы поговорить с Томом наедине.
Кажется, в этот миг на меня напряжённо воззрились все присутствующие, кроме разве что Бланш, как всегда ничего не понявшей, лукаво захихикавшей в ладошку.
— Разумеется. В конце концов, вы так давно не виделись, — опомнился отец, предупредив возражения матушки. Натянуто улыбнулся. — Молодость, молодость.
— Благодарю. — Не обращая никакого внимания на мамин угрожающий прищур, я стремительно отвернулась. — Том, жду тебя в библиотеке.
И устремилась к дверям мимо длинного стола, на миг встретившись взглядом со своим отражением. Оно было бледно, зато глаза горели каким-то мрачным огнём, пока я проходила мимо зеркала над камином.
Может, это выдавало во мне крайне жестокосердную особу, но всё обожание со стороны Тома не заставило меня усомниться в моём выборе. Зато заставило усомниться, хватит ли у меня духу на личное объяснение и не лучше ли просто взять да и сбежать из дома — прямо сейчас, днём, ещё до визита Гэбриэла, оставив вместо себя два письма: одно Тому, другое родителям. Потому что я была готова ударить этим объяснением последних, однако предстоящий разговор с отвергнутым женихом вызывал у меня чувство, словно я собираюсь вивисектировать щенка. Однако это будет слишком малодушно с моей стороны — просто взять и исчезнуть… Пусть молчаливый побег сильно облегчил бы мне уход, это окажется трусливым и даже низким поступком. Не говоря уже о том, что лишь беседа с Томом позволит мне убедиться, прав ли был лорд Чейнз, и предотвратить теоретические глупости, на которые толкнёт его сына мой отказ.
Оказавшись в библиотеке, я прошла мимо кресел у камина. Оглядела книжные корешки, золотившиеся тиснением на полках. Воспоминания о героях, живших на страницах вокруг меня, немного успокаивали: им-то приходилось проходить через куда более страшные испытания, чем какой-то там разговор.
Хватит, Ребекка. Ты всегда
Встав посреди комнаты, переплетя пальцы опущенных рук, я стала ждать.
Том не заставил ожидание затянуться. Он вошёл совсем скоро. Не дожидаясь моей подсказки, аккуратно прикрыл дверь; и то, как медленно он приближался, то, как он смотрел, ясно дало понять: он подозревает, о чём пойдёт разговор.
— О чём ты хотела поговорить? — не оттягивая момент собственной казни, спросил Том, остановившись на расстоянии вытянутой руки.
Я невольно опустила глаза, разглядывая цветочный узор на ковре.
Забавно. Взгляд Гэбриэла, обжигавший льдом, я вчера выдержать сумела, а вот его — тоскливый, затравленный — нет.
— Том, я… я не смогу стать твоей женой.
Я почти ненавидела себя в этот момент. За то, что так и не смогла поднять взгляд, за эту запинку, за голос, изменивший мне, промямливший эту фразу вместо того, чтобы прозвучать твёрдо. За саму фразу, неизбежно обрекавшую на горе того, к кому она обращена.
Я ожидала вопросов, уговоров, слёз, вспышки ярости… однако ответом мне было молчание. Столь долгое и беззвучное, что я осторожно подняла взгляд, желая убедиться, что мой собеседник ещё здесь.
Том отвернулся прежде, чем я смогла увидеть его лицо. Подошёл к окну, оставив мне провожать взглядом его спину.
— Значит, всё же «нет». — Скрестив руки на груди, он застыл, словно глядя на деревья в саду. — Полагаю, ты хорошо это обдумала.
Он говорил тихо и размеренно. Совсем не так и совсем не то, к чему я готовилась.
— Да, — сбитая с толку тем, что не встречаю сопротивления, негромко и коротко подтвердила я.
— И отныне никакой надежды на иное решение у меня нет.
— Нет.
Я напряжённо следила за его спиной, всё ещё ожидая подвоха. Крика, обиды, угроз, чего угодно. Но Том молчал; лишь в одно мгновение плечи его странно дрогнули, вызвав у меня почти физическую боль.
Когда он вновь повернулся ко мне, лицо его было спокойным.
— Я напишу твоим родителям через пару дней. Скажу, что отец нашёл для меня более подходящую партию и велел разорвать помолвку. — Том вновь подошёл ко мне: что движения, что интонация казались неживыми, точно принадлежали марионетке. — Они ни в чём не смогут тебя обвинить.
Он не сводил взгляда с моего лица. И смотрел так, словно готовился писать картину. Запоминая каждую чёрточку.
Прощаясь.
— Том, я…
— Не нужно. — Он прижал указательный палец к моим губам, прерывая все мои попытки оправдаться, и я ощутила, насколько холодны сделались его руки. — Не объясняй. Я же говорил, достаточно будет одного твоего «нет». — Опустил ладонь, оставив меня растерянно глядеть на него, и прикрыл глаза, зелень которых безжизненно выцвела. — Будь счастлива.