Лунный ветер
Шрифт:
Он оторвался от меня резко, будто кто-то его окликнул. Дыша глубоко и мерно, обнял за плечи, вынудив опустить руки. Прижал к груди, и я ощутила дрожь его пальцев — ту же, что била меня.
— Подожди здесь, — едва слышно произнёс Гэбриэл, заставив меня взметнуть ресницы вверх. — Я велю заложить экипаж, тебя отвезут домой. — Приникнув губами к моим волосам, медленно выдохнул, и ладони его перестали дрожать. — Завтра вечером я приеду в Грейфилд просить твоей руки.
— Отвезут домой? — я не сумела скрыть разочарование в голосе: и тем, что он
— Да, сейчас. Ты ведь не собиралась уходить оттуда насовсем?
— Нет. — Я скосила глаза на окно. Мы стояли рядом с камином, и сквозь щель в задёрнутых гардинах проглядывал чёрный бархат сгустившейся ночи. — Но я могла бы остаться до утра, — неуверенно выговорила я, отчаянно не желая его отпускать. Не теперь, когда мне так тепло в его объятиях, когда между нами больше нет глупых надуманных преград. — Не до самого утра, мне надо вернуться, пока дома все спят… просто дождаться, когда станет хоть капельку светлее.
Ответом мне был тихий смешок.
— Твоя невинная наивность меня с ума сведёт. — Я не видела его губ, но слышала его усмешку. — Нет, Ребекка, ты не останешься до утра. Потому что я не эталон безгрешности, а ты не эталон бесчувственности. И если ты проведёшь эту ночь под моим кровом, полагаю, она пройдёт весьма приятно для нас обоих, после чего твоё возвращение в Грейфилд уже не будет иметь никакого смысла, а мистеру Лочестеру и правда не останется ничего, кроме как позволить нам пожениться. Однако я хочу хотя бы попытаться уладить всё честно, не пороча с ходу ещё и твоё имя.
Я к ужасу своему поняла, что изложенный им план не вызывает во мне особого отторжения. И часть меня отнюдь не страдает от перспективы не вернуться домой, зато радостно одобряет перспективу отныне больше с ним не расставаться.
Но поскольку это было слишком непристойно даже для меня, давно забывшей о пристойности, я неохотно кивнула, запрятав эти мысли и чувства как можно дальше.
— Завтра я попрошу твоей руки, — повторил Гэбриэл. — У тебя будет целый день, чтобы набраться смелости и объявить о расторжении вашей помолвки с лордом Томасом. Но когда после этого заявлюсь я… мне откажут, ручаюсь, а без благословения твоих родителей, как ты помнишь, нас не поженят. — Он легонько, едва ощутимо погладил меня по волосам. — Готова будешь снова бежать из дома?
— Бежать?..
— В Гретна-Грин. — Он хмыкнул, и в этом читалось что-то одновременно снисходительное и мальчишеское. — Любительница романов должна знать, зачем туда стремятся все несчастные влюблённые, чья страсть не встретила особого одобрения со стороны их почтенных семейств.
Конечно, я знала. Гретна-Грин был первым поселением на пути из Ландэна в Шотландию, расположенным по ту сторону границы. И поскольку в Шотландии для бракосочетания не требуется разрешение родных, там мы сможем пожениться без проблем и вопросов.
Я вспомнила другое видение из шара баньши: незнакомый храм, незнакомый жрец, соединяющий
— Только не в Гретна-Грин. После всех этих романов это так банально, — уверенно сказала я, не желая снова выглядеть романтичной дурочкой, вознамерившейся воплотить в жизнь одну из любимых книжных историй. Любой другой шотландский город тоже подойдёт, верно?
Он усмехнулся, и я поняла: он прекрасно угадал ход моих мыслей, и это его позабавило, хоть и вызвало одобрение.
— Как пожелаешь. — Чуть отстранившись, Гэбриэл взял моё лицо в свои ладони, чтобы пристально заглянуть мне в глаза. — Всё ещё уверена?
— Да. Я пойду за тобой куда угодно. — Вспомнив о том, как мой побег скажется на репутации нашего семейства, я ощутила себя неуютно, но, конечно, это не могло ничего изменить. — Бланш уже почти замужем, Джон от неё не откажется, и мой побег её не погубит, — добавила я, оправдываясь перед самой собой.
— Тебе придётся проститься с прежней жизнью. Возможно, навсегда. И вряд ли нас обоих после такого допустят в приличное общество.
— Пусть. Мне не нужно это общество. Не нужно ничьё общество, кроме твоего. — Я накрыла одну его ладонь своей, плотнее прижав к щеке шёлковую прохладу сухих тонких пальцев. — Лучше покажи мне всё, о чём ты мне рассказывал, и все страны, в которых побывал сам.
Он только улыбнулся. Улыбкой, которая казалась ему несвойственной: тёплой, без капли сарказма, разом омолодившей его лицо.
Коснулся губами моих припухших губ, на сей раз — легко, бережно, сразу отстранившись.
— Жди здесь, — отпустив меня, коротко велел Гэбриэл.
И, развернувшись, вышел так стремительно, словно боялся, что, если пойдёт медленнее — повернёт назад.
Отстраниться от стены получилось не без труда. Я кое-как добрела до кресла и упала в него, внезапно обнаружив, что осталась совершенно без сил. Пытаясь поверить в то, что всё это не сон, коснулась пальцами губ, чуточку онемевших, растянувшихся в довольной улыбке: должно быть, в этот миг я походила на кошку, вылакавшую полный бидон сливок.
Нет. Это реально. Всё, что было, — реально. И всё, что будет, — тоже.
От осознания этого мне сделалось так хорошо, что невесть почему захотелось плакать.
В прикрытую дверь почти беззвучно проскользнул Лорд. Белой тенью приблизившись к камину, волк разлёгся у моих ног, положив морду на лапы, и блаженно прикрыл глаза, когда я погладила его за ухом. Гэбриэл не возвращался, но меня это не тревожило.
День. Потерпеть всего день, всего один день. Если отец даст согласие, конечно, придётся подождать ещё, но я попрошу не затягивать со свадьбой… хотя нет, Гэбриэл прав. Мама не примет моего отказа Тому. Она сделает всё, чтобы я пошла к алтарю именно с ним, в положенный день, до которого остаётся совсем немного, и слышать не захочет о браке с Гэбриэлом. А у папы не хватит сил пойти против неё.