Львиное сердце
Шрифт:
Он поднял лицо, невыносимо красивое и в то же время отражавшее его страдания. Свет свечи блестел на влажных, загнутых кверху ресницах, подчеркивая голубизну глаз.
– У каждого есть свои шрамы, Мег, одни – видимые, другие – нет, но мне никогда не приходило в голову думать о тебе как о калеке.
Он приказывал ей верить ему. И в его словах она почувствовала правду; слезинка стекла из уголка глаза и покатилась у нее по щеке. Он смахнул ее пальцем.
– Ты самая смелая и красивая из женщин, – прошептал Росс.
Тут она громко расплакалась, буквально
– Тебе легче? – спросил он, вытирая ей лицо льняным полотенцем.
– Я, наверное, похожа на поросенка.
– Внешне – да, но на душе у тебя полегчало.
Меган улыбнулась с еще не высохшими слезами.
– Ты мог бы не согласиться насчет поросенка.
– Нет уж, – ответил без улыбки Росс. – Теперь между нами будет одна лишь правда. Ты клянешься?
– Да. – Меган прямо посмотрела ему в глаза. – Сьюзан заставила меня поклясться, что я не скажу про ребенка никому… даже маме с Крисси.
– И, конечно же, не твоему грубияну будущему мужу.
– Иногда, когда ты не был груб, мне хотелось разделить с тобой свою тяжесть. Ох, Росс, когда я узнала, что Сьюзан заболела, я так хотела попросить тебя о помощи.
Росс понял, что она говорит правду.
– Это, видно, было до того, как я ворвался в нашу брачную опочивальню с криками и угрозами.
– Что было, то было. – На щеке у Меган появилась игривая ямочка. – Хорошо, что вы, милорд, не часто выходите из себя, так как в этих случаях у вас очень свирепый вид.
– Вы, миледи, тоже не олицетворение спокойствия. – Он поднял правую руку ладонью к ней. – Мир?
– С удовольствием. – Меган вложила свою руку в его. Вздохнув, она заерзала на постели, чтобы прижаться к нему поближе. Он сплел их пальцы, и напряжение, сковывавшее ее тело, ушло. Даже ноге стало лучше. Меган чувствовала себя уютно, лежа в объятиях Росса, положив голову ему на грудь и прислушиваясь к ровному биению его сердца. Дождь мягко стучал по соломенной крыше. Хорошо бы остаться здесь навсегда, подумала Меган.
Глава четырнадцатая
Темная тень промелькнула среди скал и, пригнувшись, появилась под выступом, где Комин спрятался от дождя.
– Ну? – спросил он.
– Ни Кармайкла, ни его леди нигде не видно, – проворчал Хакон. С забрала его шлема вода стекала прямо в спутанную черную бороду. – Клянусь, что моя стрела попала в ее лошадь, но куда она и лорд подевались после того, как эта проклятая тварь понесла, понятия не имею.
– Не везет так уж не везет.
– Это все из-за той лисицы, что перебежала нам дорогу. Парни говорят, что нам надо было поймать ее и убить, прежде чем отправляться в путь.
– Ты словно суеверная старуха, Хакон.
Нескладный громила провел грязным пальцем по шраму, перерезавшему левую щеку.
– Может, оно и так, милорд, но все выходит не по-нашему. Сначала Кармайкл убивает людей, которых вы послали
– В это время года гроза – дело обычное, – возразил Комин. – И им тоже от нее досталось. Завтра мы продолжим преследование.
Глаза Хакона злобно блестели в прорезях шлема, а рука лежала на мече.
– Мне не терпится схватиться с теми, кто поубивал наших парней.
– Найди мне Меган и Лукаса и можешь делать, что хочешь с Кармайклами, – сквозь зубы процедил Комин. Будь все трижды проклято. Сейчас он должен был уже отыскать Сьюзан и находиться на полпути к Шур-Мору. А он вместо этого прячется, как беглый вассал, продрогший, несчастный и голодный. – Они за это заплатят.
– Они пожалеют, что ступили на землю Северной Шотландии, – зло сказал Хакон. – Лорд Росс сделал большую глупость, когда оставил часть людей и рыцаря в Кертхилле. Теперь их всего тридцать пять, а нас пятьдесят. Мы их прикончим, как рыбу в бочке.
Росс открыл глаза и увидел, что в комнате темно. Огонь догорал, и свеча тоже. Через несколько часов им придется вылезти из теплого гнездышка и отправиться на поиски Оуэйна и остальных. Он покрепче прижал к себе Метан, словно этим продлевал ночь. Ее гладкие ноги переплелись с его мускулистыми, и это было так приятно.
– Росс? – Светлая головка поднялась с его груди. – Что это? – спросила Меган, непонимающе моргая глазами.
– Ничего. – Он чмокнул ее в нос. – Спи.
– Мне не хочется. – В тусклом свете ее глаза блестели, как горящие угольки в очаге, разжигая ответный огонь у него внутри. Слишком рано, предупредил он себя, но тонкие пальцы, скользящие по его груди, говорили обратное. – Ты такой пушистый… и теплый.
Он был не теплый, а горячий, и ему делалось все жарче.
– Нет, мы не должны, – хрипло сказал Росс. – Ты еще к этому не привыкла, и я могу сделать тебе больно.
Он не может причинить ей физическую боль. Его нежность прошлой ночью служила тому доказательством, но в таких делах нужна тонкость, а не его хваленая правда.
– У нас остался еще эль?
– Да, – с облегчением ответил он и вознаградил ее поцелуем, от которого она согрелась с головы до ног. Он высвободился из ее объятий и со свойственной ему гибкостью быстро поднялся. Его обнаженное загорелое тело покрывали темные волосы.
Он двигается так грациозно, словно большой кот, подумала Меган, наблюдавшая, как он неслышно подошел к столу и налил в чашу эля, не придавая значения своей наготе. Ее же она пленяла. Она никогда не предполагала, что станет жадно пожирать глазами обнаженного мужчину, его широкие плечи, узкие бедра.
– Ты играешь с огнем, так глядя на меня, – сказал Росс и присел на корточки около тюфяка.
Меган приподнялась и взяла чашу. Левое бедро немного ныло, но ей было все равно, так как внизу живота разливалась другая боль, но куда более приятная, и вот на эту боль стоило обратить внимание.