Львиной Тропой. Пульс
Шрифт:
– Страшно мне, ребята, – призналась Сельфи, шмыгая носом и зябко вжимая голову в плечи. – Чуть-чуть. Но хорошо что вы все здесь. В смысле что мы вместе через это проходим…
– Знаете, – вступила Квистис. – Я всегда думала…
– Да что же это такое?! – воскликнул Зелл, топнув ногой, перебивая инструктора. – Мне эта полемика уже надоела! Это ведь полемикой называется, да? Хотя пофигу, как говорит дружище Скволл! Сколько можно тянуть кота за причинное место?!
Выкрикнув последние слова, он навалился плечом на двери, которые легко распахнулись...
Внутри помещение оказалось больше чем я предполагал. Обширный круговой зал, уставленный колонами по краю, со множеством свечей, дающими обильное количество света, и рождающими десятки пляшущих по полу теней. Мозаичный
– Сииды, – прошипела колдунья, поведя головой с завитыми в два пепельных рога волосами. Эхо услужливо за ней повторило.
Ультимеция поднялась на ноги. Её одеяние алого цвета было пошито с минимальным преставлением о стыде. Если вообще пошито, казалось что это не платье с глубокими вырезами, а клубящийся туман окутывает волшебницу. За спиной колдуньи показались два сложенных крыла чёрного цвета. Алые зрачки глаз, в тон одеждам, были хорошо видны даже на таком расстоянии. Взгляд Ультимеции источал волны запредельной ненависти.
– Сииды, – повторила она, разводя перед собой руки с неестественными длинными пальцами, больше походившими на когти хищника. – Вы и подобные вам… Просто рой жалких надоедливых насекомых! Бесполезные в своей злобе и жажде нашей смерти!.. Жалкие животные, забывшие нашу благосклонность! Тех, кто вывел вас из мрака! Кто сделал вас людьми! Забывшие тех, кто дал вам знания, забывшие заветы Отца! Ваша трусливая и лживая натура достойна лишь отвращения! Вы всегда готовы лизать руку, протянутую вам, но с радостью вонзаете нож в спину тому, кто её протянул! Вы порождаете зло, алчущее крови нашей!...
– Ей, должно быть, скучно тут, – перехватывая свой карабин, произнёс Киннеас. – Даже поговорить не с кем.
– Ага, во как разоряется, – поддержала его Сельфи.
Волшебница перевела взгляд на меня.
– И ты, Убийца! Ты не оставишь Дочерей Хайна в покое даже спустя века! Но здесь всё закончится, я положу этому конец!
Ультиеция раскинула крылья. Хлопнул экзкатер, но поток энергии замер по мановению руки колдуньи и рассеялся по залу, осыпая его снопом безвредных искр. А затем ударил колокол, накрыв нас уже знакомой и привычной волной боли. Сквозь навернувшиеся на глаза слёзы я видел как плавно по воздуху спускалась волшебница, паря на своих крыльях. Выкинув вперёд руку, я отправил в её сторону порцию льда. Меня поддержали залпами огня и молний. Скрипя зубами, перешагивая через волну навалившейся боли, мы начали атаку, рассредоточиваясь по залу, беря противника в полукруг. Наши заклинания оказались бессильны. Все они замирали в считанных сантиметрах от тела Ультимеции и рассеивались мелкими разноцветными блёстками. Ну, значит дело решит клинок. Крутанув Львиное Сердце, я уже готов был сорваться с места, как колокол ударил во второй раз. Тени начали подниматься пола, десятки, если не сотни. Мгновение и зал погрузился в хаос битвы. Вспышки заклинаний, свист моего ганбледйа, хлопки экзатера и звон рассеянных, пропавших даром, пара-атак на Ультимецию. Во мне начинала бурлить ярость, тьма приходила в движение, но на сей раз вяло, словно нехотя. Или что-то сковывало её, замедляло. Рассекая ряды плоских теней, я пробирался к ней, так торжествующе вскинувшей голову ведьме, следящей за усилиями, как ей казалось, жалких насекомых. Никогда не играй со своей жертвой – это бы ей стоило усвоить самым первым!
– Сельфи, Риноа! – раздался крик Зелла. – Как учили, трюк номер раз!
Очередные всплески пара-энергий за моей спиной, коих за считанные секунды, проведённые здесь, случилось рекордное количество раз. Динхт, подхваченный воздушным потоком, взмыл в воздух. С его рук сорвались два огненных шара. Слабо сверкнул окутавший его контур и Зелл сорвался вниз по кривой, целясь приземлиться прямо на голову колдунье.
Ультимеция, как и ожидалось, отмахнулась от огня Зелла, но, на что и был расчёт, отвлеклась. Динхт почти достиг цели, в полёте даже накренился вперёд, отводя руку для удара. Спала защита, открывая его для атаки...
Он замер прям в
– Ненавижу! – крикнула колдунья в лицо удивлённому сииду. Взмах руки и с её рукава отделилась толстая алая нить. Хищно обвив шею нашего товарища, она вздёрнула его вверх.
Болтая ногами, Зелл вцепился в удавку, старясь освободиться.
– Я чувствую ваш страх! – ещё один взмах руки и Динхт заполыхал.
Наш общий крик ужаса добавил треск огня, пожиравшего Зелла. Водное заклинание от Сельфи разбилось об защитную стену, укрывшую его. Ультимеция не отпустит свою жертву. Третий взмах и нить рванула вверх, утаскивая слабо подрагивающее тело сиида Зелла Динхта. Разбилась мозаика, обнажая зал схватки перед ночным небом, в котором быстро исчезала пылающая точка.
Колокол ударил в третий раз. Эхом ему ответила пульсирующая в моих висках кровь, из груди вырвался почти звериный рык. Прыжок вперёд, взмах – и сразу три рассечённые тени чёрным полотном опадают на пол. Ещё несколько слева, но разряды молний из-за спины опережают моё движение. Сельфи. Ледяная глыба сшибает подобравшуюся справа. Это Квистис. Хлопок за спиной – в полуметре от меня пронеслась волна энергии из ирвиновского экзкатера, распыляя ряд поднимающихся новых теней. Вместе мы справимся. Вместе мы отомстим.
Четвёртый удар колокола сбил нас с ног, разметав по стенам. Я успел заметить как рядом недалеко от меня осел на пол Ирвин, сильно приложившийся затылком о стену.
Ультимеция взмыла в воздух.
– Довольно! – громогласно крикнула она. – Познайте истинное страдание. Приди же, Гривер!
На одном из пальцев колдуньи что-то сверкнуло. На мгновение я был настолько ошеломлён, что чуть не выронил ганблейд. Кольцо! Моё кольцо! Гривер...
Пространство прямо напротив парящей волшебницы уплотнилось, сгустившись в серую массу сферической формы. За доли секунд набрав критическую массу, сфера лопнула, являя нам чудовище, жуткую помесь льва и человека. Четырёхметровый монстр с мускулистым торсом и могучими лапами-руками. Ноги представляли собой львиные лапы, за спиной вилял хвост с кисточкой. Львиная голова с яростными горящими глазами. Хранитель… Хранитель волшебницы… Невероятно.
Отдалённо существо напоминало Ифрита, но выглядело при этом более… благородней?
Пол задрожал, когда Гривер прыгнул на него. Поведя головой, украшенной седыми космами, Хранитель взревел. Волна силы была ужасающей, лишь умелый барьер Феи уберёг нас от губительного энергетического натиска, разметавшего в мелкие кусочки зал. Вершина башни разлетелась по окрестностям замка, буквально лопнув изнутри. По полу побежали трещины. О нет, всё совсем плохо.
– Есть! – девичий крик сбоку справа. – Держу!
Трещины замерли. Чувствовался сильный поток энергии, направленный в пол. Тильмитт импровизировала со стандартными формулами, решая задачи прямо на ходу.
– Быстрей! – рявкнула она, горбясь над полом, расстилая к нему раскрытые ладони. – Сделайте что-нибудь! Я так долго не простою!
Остатки уцелевших теней развернулись в её сторону.
– Риноа, прикрывай Фею! – крикнул я, перехватывая клинок. – Квистис, он на нас!
Гривер выжидал, наблюдая за нашими действиями. Как и при охоте на ти-рексов, мы следовали стандартной тактике – заходили с двух сторон. Хранитель, тяжело дыша, продолжал стоять. Наши руки вскинулись синхронно, выпустив по ледяному заряду. Хранитель среагировал на них как нельзя более проще: разнёс могучими лапами на подлёте. Я уже бросился вперёд, Квистис продолжила подавление пара-атаками. Гривер пришёл в движение. Разбив очередную ледяную глыбу, умело укрывшись от огня за щитом, он подскочил ко мне и взмахнул лапой. Я еле успел отпрыгнуть. Кувырок по полу, подъём на ноги, развернуться. Чтобы увидеть, как совершивший прыжок Хранитель, летит прямиком на меня. Снова прыжок в сторону. За спиной громыхнуло, разваливавшийся пол сильно задрожал. Лёгкая волна жара и недовольный рёв. Огненная атака от Квистис всё же достигла цели. Хранитель дважды взмахнул лапами и пара больших светящихся шаров ударили в то место, где только что стояла Квистис. Лопнувшие залпы энергии оставили в злосчастном полу два приличных пролома.