Львы и розы ислама
Шрифт:
По описаниям современников, Али был толст и некрасив, среднего роста, очень смугл. Его белая борода, необыкновенно широкая, закрывала всю грудь, а белые волосы – цвета хлопка, как писали арабы, – гривой ниспадали на спину и венчиком курчавились вокруг лысины. В молодости он был очень воинственен и даже сына своего хотел назвать Харб – «война», но потом превратился в мирного семьянина, отрастил большой живот, за что его прозвали «пузаном», воспитывал своих многочисленных сыновей и дочерей и отличался большим добродушием. При всей своей личной храбрости и силе он был миролюбив и во время гражданской войны всегда до последнего старался оттянуть столкновения между арабами. Горькая ирония заключалась в том, что именно миролюбие его и погубило.
Читайте
Муавия и Хасан
Перед смертью приближенные спросили Али: если ты умрешь, присягать ли нам твоему сыну Хасану? Халиф ответил: я не побуждаю вас к этому и не запрещаю, решайте сами.
После тайных похорон Али – он приказал закопать себя в скрытом месте, чтобы враги не осквернили его могилу, – его сподвижники сразу присягнули Хасану. Тот первым делом отомстил убийце отца: хариджиту отрубили голову, а тело отдали на растерзание мусульманам. Все, что осталось после этого, облили нефтью и сожгли.
Али почитался его сторонниками так высоко, что многие отказывались верить его смерти. Говорили, что он не может умереть, пока не овладеет всем миром. О Хасане же никто не мог сказать ни хорошего, ни плохого. До того, как стать халифом, он вел тихую и приятную жизнь в Медине, пользуясь своим положением и не проявляя особого рвения ни в битвах, ни в политических распрях. Известно, что он участвовал во многих сражениях Али, но на войне не проявил себя ничем особенным. Внешнее Хасан был похож на своего деда Мухаммеда, что очень трогало мусульман. В разговоре он немного заикался, но и это шло ему на пользу: считалось, что таким же недостатком обладал Моисей.
Новый халиф попытался договориться с Муавией. Все знали, что Хасан лично защищал Османа во время осады, поэтому никто не мог обвинить его в убийстве халифа, как прежде обвиняли его отца. Хасан надеялся, что сможет добиться присяги от Муавии, и писал ему письма, предлагая миром решить все вопросы и прекратить гражданскую войну. В качестве главного аргумента он приводил свое родство с пророком Мухаммедом, в то время как Муавия был сыном его худшего врага, Абу-Суфьяна.
Эти наивные попытки ни к чему не привели. Муавия ответил, что халифами всегда избирали и избирают людей достойнейших: не по семейному признаку, а по их способностям и умелости в управлении общиной верных. «Если бы я знал, что ты лучше меня поддержишь порядок среди подданных и лучше оградишь эту общину, будешь лучше управлять, и будешь тверже собирать средства, и будешь изворотливее в отношении врагов, то я ответил бы тебе согласием на то, к чему ты меня призываешь, и считал бы, что ты больше подходишь для этого. Но я знаю, что я дольше тебя управляю и опытнее тебя в отношении этой общины, больше тебя понимаю в политике и старше тебя годами». Он предложил Хасану добровольно отказаться от халифата, а взамен получить деньги и богатство.
Пока шла эта переписка, Хасан не делал никаких попыток собрать войско – и вдруг оказалось, что Муавия с армией уже стоит недалеко от Куфы. Хасан все-таки выступил ему навстречу, но во время похода его солдаты взбунтовались. Что послужило причиной мятежа, точно не известно. Говорили, что Хасан произнес перед армией миролюбивую речь в духе своего отца Али, и это вызвало гнев наиболее воинственных противников Муавии. Кто-то ранил его кинжалом в ногу, когда Хасан сидел в седле, и поход пришлось отложить.
Муавия воспользовался моментом, чтобы подкупить одного из главных сподвижников Хасана по имени Убайдаллах: за миллион дирхемов тот отрекся от халифа и перешел на сторону его соперника. Правда, Муавия и тут сумел сэкономить: он авансом отдал перебежчику только половину суммы, а остальную так и не выплатил.
Оставшись почти без армии, Хасан был вынужден начать о переговоры об отречении от поста халифа. О том, как они проходили, историки рассказывают по-разному. Кто-то утверждал, что жадный и не желавший воевать Хасан попросил у Муавии ежегодного содержания в миллион дирхемов
Так или иначе, была заключена сделка, согласно которой Муавия принимал на себя власть халифа, а взамен обещал не назначать себе преемника и не причинять вреда никому их тех, кто выступал на стороне Хасана. После этого Хасан уехал в Медину и стал вести прежнюю беспечную жизнь, от которой в истории не осталось никаких следов. Ходили слухи, что он женился не меньше сотни раз, имел триста наложниц и множество детей. По натуре Хасан был очень женолюбив и, поскольку по закону не мог иметь больше четырех жен, часто разводился с ними и женился на новых, за что получил прозвище аль-Митлак – «расторгатель браков». Шииты считают, что в конце концов он был убит Муавией, который боялся, что после его смерти власть снова перейдет к Хасану, а не к сыну Муавии – Йазиду. Похоронили Хасана рядом с его матерью, дочерью Мухаммеда Фатимой.
Так закончилась эпоха праведных халифов и началась другая – правление династии Омейядов.
Глава 5. Первая династия
Халиф Муавия
К моменту прихода к власти Муавия был уже пожилым человеком. Хроники описывают его как невысокого мужчину крепкого телосложения, с короткими ногами и слишком крупной головой. Вид у него не был ни грозным, ни могучим, но порой он умел наводить страх на собеседников, выпучив на них огромные черные глаза. Однако чаще халиф производил впечатление веселого и добродушного толстяка, который от всей души хохотал над шутками, тряся большим задом и животом, и от смеха порой даже заваливался на спину.
Муавия очень любил поесть, но не проявлял частой у арабов необузданной страсти к женщинам: он имел только четыре жены (не считая наложниц), а большую часть жизни обходился двумя. По арабским меркам, у него было мало детей: всего четыре дочери и три сына, из которых один умер во младенчестве, а второй страдал слабоумием. Немногочисленность потомства объясняли тем, что во время покушения на его жизнь хариджит повредил ему детородный орган, и Муавия стал бесплодным. Если верить летописям, после ранения врач предложил ему на выбор два лечения: мучительное или безболезненное, но грозившее бесплодием. Муавия выбрал второе и все свое внимание и заботу сосредоточил на младшем сыне Йазиде, единственном наследнике. «Есть у меня Йазид, – говорил он, – и мне достаточно».
Муавия стал халифом не благодаря своему благочестию или родственным связям с пророком Мухаммедом, а исключительно с помощью политической и военной силы. Разумеется, он посещал мечеть и совершал все положенные намазы, точно следовал всем правилам ислама и даже имел определенный авторитет как секретарь Мухаммеда и источник хадисов, но благочестие его было скорей формальное, для виду. По сути он был политик до мозга костей.
В споре с другими претендентами на трон Муавия имел полное право выставлять себя как более опытного и умелого руководителя. Он твердо держал власть в своих руках и действовал продуманно и прагматично, не поддаваясь эмоциям и не упуская ничего из виду. Друзей и сторонников он осыпал щедрыми наградами, врагов привлекал добрым расположением и обещанием всевозможных благ, а если это не удавалось, расправлялся с ними быстро и беспощадно. Шиита Ибн Аббаса, приходившегося Али двоюродным братом, он одарил огромной суммой денег, а колеблющегося Мугиру привлек, отдав ему во владение Куфу. Даже Зийяда, ярого сторонника алийцев, он переманил на свою сторону, сделав наместником в Басре. Муавия сравнивал себя с удильщиком, который отпускает леску, когда рыба тянет, и натягивает, когда она пытается уплыть. «Зачем применять меч там, где достаточно бича, – спрашивал он, – и бич там, где хватает языка?»