Лягушка-принцесса
Шрифт:
Однако, прежде чем царедворец успел позвать сновавшую по залу подавальщицу и рассчитаться, за его столик подсел симпатичный мужчина средних лет с аккуратно подстриженными усиками и бородкой.
Сначала лекарь решил, что очередной посетитель торопится занять освободившееся место. Не всем нравится компания, некоторые предпочитают есть в одиночестве.
Однако незнакомец внезапно широко и добродушно улыбнулся.
— А я уже заждался вас, господин Акций. Хвала богам, Астафарий мальчишку прислал, иначе мы бы с вами и сегодня не встретились.
Узнав,
Заметив его волнение, незнакомец поспешил успокоить приближённого опальной императрицы.
— Я здесь не затем, чтобы причинить вам вред, господин Акций.
— Тогда что вам нужно? — нахмурился охранитель здоровья государыни, знаком приказав стоявшему у стены Самису оставаться на месте. — И кто вы такой?
— Моё имя вам ничего не скажет, — покачал головой мужчина. — Но у меня есть то, что вас заинтересует.
— И что же? — вскинул брови лекарь.
— Очень неосторожное письмо одной вашей знакомой своему любовнику, — вкрадчиво пояснил собеседник.
"Докэста мне ничего подобного не писала, — тут же отметил про себя врачеватель. — Или она встречалась с кем-нибудь ещё?"
Последняя мысль почему-то больно царапнула по сердцу. Однако он сумел скрыть охватившее его беспокойство, равнодушно пожав плечами.
— У меня много знакомых. Возможно, кто-то из них что-то написала своему возлюбленному. Но причём тут я?
Опираясь локтем на стол, неизвестный, подавшись вперёд, прошептал:
— Речь идёт о той, кто называл себя Никой Юлисой Терриной.
Царедворец едва не рассмеялся от облегчения.
— Её уже объявили самозванкой и приговорили к смертной казни. Кому теперь есть дело до каких-то её любовных писем, даже очень неосторожных?
И подчёркнуто игнорируя ухмылявшегося собеседника, поднял руку, призывая подавальщицу, чтобы рассчитаться и наконец-то покинуть заведение.
— А вы не торопитесь, господин Акций, — негромко проговорил мужчина. — Самозванке эти письма действительно уже не повредят. Репутация её родственников и без них безнадёжно разрушена. Но что скажут люди о принце Вилите, когда узнают, что его избранница, которую он спас от суда, не только преступница, а ещё и шлюха? А как после этого будут относиться к его матери? Все знают, что именно она предложила государю женить младшего принца на самозванке. И получится, что её величество не может отличить не только мошенницу от аристократки, но и порядочную девушку от меретты. От императрицы и так все отвернулись, а обнародование этих посланий грозит новым грязным скандалом.
— Откуда они у вас? — признавая в душе справедливость слов собеседника, устало спросил охранитель здоровья государыни. — И что ещё за любовник? Сами понимаете, что без ответов на эти вопросы дальнейший разговор будет просто бессмысленным.
— Покупатель
Позвав подавальщицу, он велел принести кувшин разведённого вина, и поправив скользнувший на грязный пол край зелёного плаща, заговорил, время от времени воровато оглядываясь по сторонам.
— Вам известно, что господин Постум Аварий Денсим собирался жениться на госпоже Юлисе?
Лекарь мрачно кивнул, не видя смысла отрицать.
— Но мало кто знает, что он послал в Этригию своих доверенных людей, — наставительно сказал мужчина. — С приказом выяснить о ней всё, что только можно. Уж слишком неправдоподобным показался её рассказ господину Аварию.
— И что они разнюхали? — пряча интерес за кривой усмешкой, спросил врачеватель. — Неужели госпожа Юлиса всё придумала?
— О нет, господин Аварий! — покачал головой собеседник, и дождавшись, когда рабыня выставит на стол заказанный кувшин, разлили по чашам вино. — Её действительно собирались казнить за святотатство, но приговорили только к двум месяцам служения в храме Рибилы. У госпожи Юлисы и в самом деле внезапно отыскался весьма искусный адвокат. Некто Олкад Ротан Велус, служивший писцом на одном из рудников. Всё так и есть. Только она умолчала о том, что состояла с ним в весьма близких отношениях.
Победно усмехнувшись, рассказчик сделал могучий глоток.
— Она рассчиталась с ним за защиту на суде тем, что невозможно отнять у женщины. Своим телом. Госпожа Юлиса стала любовницей Ротана. За время своего пребывания в святилище богини Луны она написала ему четыре весьма откровенных письма. Пресветлая Диола зажгла в сердце писца столь сильную страсть к госпоже Юлисе, что он даже не потрудился их как следует спрятать. Наверное, часто перечитывал вечерами…
Мужчина усмехнулся.
— Поэтому люди господина Авария легко их отыскали в его квартире. Но когда вернулись в Радл, оказалось, что письма уже никому не нужны. Самозванку, хвала богам, разоблачили, а господин Аварий, заболев, потерял к бывшей невесте всякий интерес. Скорее всего, ему уже недолго осталось пребывать в мире живых. Тогда-то эти письма и попали ко мне, а сейчас я предлагаю вам их выкупить.
— Мне-то они зачем? — нервно рассмеялся царедворец.
— Но вы же заботитесь о самочувствии её величества, — вкрадчиво напомнил вымогатель. — А если она желает сохранить хотя бы остатки репутации своего младшего сына, то не откажется заплатить за это весьма скромную сумму.
— Сколько? — не стал пускаться в бесконечные рассуждения лекарь.
— Сущая безделица, — пренебрежительно махнул рукой собеседник. — Я не желаю вводить государыню в обременительные траты, а хочу лишь вернуть свои деньги. Всего тысяча золотых, и никто никогда не узнает, что его высочество принц Вилит влюбился не просто в самозванку, а в падшую женщину, готовую отдаться первому встречному.