Лягушка-принцесса
Шрифт:
Женщины чинно ужинали на семейной половине, а из парадной части дома доносились неясные голоса, звон посуды и взрывы смеха.
Рабы регистора Трениума то и дело таскали туда блюда и амфоры, а его родственницы вели неспешный разговор, потягивая разведённое вино и заедая печеньками.
Ника наконец-то смогла поделиться своими впечатлениями о Ипподроме и гонках. Слушательницы изредка давали пояснения и обращали внимание на то, что она не заметила.
— На праздниках в честь Питра и Аксера устраивают бои пугнаторов, — проговорила
— Отец рассказывал, — кивнула та. — Только я уже не помню: они проходят тоже на Ипподроме, или в Радле для этого есть другие места?
— На аренах, — пояснила старушка.
Ника энергично закивала головой.
— Ну, конечно! Теперь вспомнила!
— В нашем регисте есть Арена Кикила, — не обращая на неё внимание, вдохновенно продолжила рассказчица. — Только она деревянная и старая. Сын уговаривает наших богатеев сложиться и построить каменную, но те что-то не спешат порадовать граждан.
— В Кринифии в прошлом году такая открылась, — прожевав кусок, сообщила Пласда Септиса Денса. — Тогда ещё отпущенники Липид и Варий Мниуссии в честь своего покровителя трибуна Герма устроили травлю волков и медведей. Зрелище, говорят, было потрясающее.
"Значит, местные гладиаторские бои ещё только начали входить в моду", — подумала попаданка, машинально кивая головой.
Помогая хозяйке раздеться, Увра негромко поинтересовалась:
— Мне ложиться с вами, госпожа?
— Вот ещё! — возмущённо фыркнула девушка. — Спать будешь на полу. Под кроватью шкуры и одеяло. Не замёрзнешь.
— Да, госпожа, — проговорила рабыня с явным облегчением.
Утром, пока невольница бегала за водой для умывания, Ника потихоньку надрезала узкий поясок, которым подвязывала платье, а чтобы придать повреждению более-менее естественный вид, как могла растрепала края прорехи.
Одеваясь, она заметила "аварию" и долго сетовала по этому поводу. Поскольку запасным племянница вовремя не озаботилась, она попросила тётушку отпустить свою рабыню на базар.
— Пусть подберёт какой-нибудь пояс, а то этот того и гляди развалится.
Внимательно осмотрев повреждение, хозяйка дома осуждающе покачала головой.
— И где это только вас угораздило, госпожа Юлиса?
— Не знаю, госпожа Септиса, — беспомощно развела руками та.
— Ни к чему вам зря деньги тратить, — немного подумав, объявила супруга регистора Трениума. — Найдём вам пояс, только подождите немного.
Зная её скупость, девушка предвидела подобное развитие событий, и поэтому довольно улыбнулась.
— Спасибо, госпожа Септиса.
Позавтракав, Пласда Септиса Денса принялась раздавать задание рабам, потом пришёл торговец фруктами, следом за ним мясник, так что очередь до Ники дошла уже ближе к полудню.
Зато Ушуха принесла сразу три пояса.
— Выбирайте, госпожа Юлиса! — царственным жестом предложила тётушка.
И хотя племянница прекрасно знала, чего хочет,
— Если можно, вот этот, — смущённо проговорила девушка.
— Ну, если он вам так понравился — забирайте, — пожала плечами супруга регистора Трениума. — Только он уже не новый.
— А я украшу его вышивкой! — совершенно искренне обрадовалась Ника, поскольку собеседница, сама того не желая, ей сильно подыграла. — И он будет выглядеть чудесно. У вас есть цветные нитки, госпожа Септиса?
— Не знаю, — слегка растерялась хозяйка дома. — Надо посмотреть.
И тут же спросила:
— Так вы вышивать умеете?
"И на машинке", — так и вертелось на языке у попаданки фраза из классического советского мультика про Дядю Федора.
Нельзя сказать, что Виктория Седова сильно увлекалась рукоделием. Но оказавшись в инвалидном кресле, пробовала занимать себя и вышиванием. К сожалению, надолго её не хватило, но кое-чему она всё же научилась, поэтому могла с чистой совестью, ответить:
— Немножко, госпожа Септиса.
— Ну, пойдёмте посмотрим, — пожала плечами супруга регистора Трениума.
В спальне она открыла один из небольших сундучков и после долгих поисков протянула девушке три тощих клубочка: синего, зелёного и почти белого цвета.
— А жёлтеньких нет? — почти жалобно спросила племянница.
— Чего нет, того нет, — по тому, с каким стуком собеседница захлопнула крышку шкатулки, Ника поняла, что та явно начинает злиться.
— Тогда, может, я Увру на базар пошлю? — вновь озвучила девушка своё предложение.
— Ну, если у вас завелись лишние деньги, — сухо проворчала Пласда Септиса Денса. — Пусть идёт.
— Не завелись, госпожа Септиса, — с сожалением вздохнула племянница. — Но на красные и жёлтые нитки найдутся.
Воздев очи горе, хозяйка дома безнадёжно махнула рукой.
Выслушав распоряжение Ники, рабыня растерянно захлопала ресницами.
— Но, как же я пойду одна, госпожа?
— Ногами, — усмехнулась собеседница. — Тебе что, ни разу не приходилось бывать на базаре?
— Почему же? — не поднимая взгляда, пролепетала Увра. — Я часто ходила на рынок с госпожой.
— Ну, тогда отправляйся! — скомандовала девушка, но видя явно не притворное смятение невольницы, мягко сказала. — Я же тебя не за лошадью отправляю. Купи ниток и возвращайся. Вот тебе два риала, должно хватить.
— Слушаюсь, госпожа, — поклонилась рабыня, принимая монеты в сложенные лодочкой ладони.
Выпроводив нежелательную свидетельницу, Ника быстро отыскала хозяйку дома, и оторвав её от беседы с поваром, попросила предоставить ей ещё и ножницы.
— Вам следует ткать, госпожа Юлиса, а не заниматься пустяками, — раздражённо проворчала Пласда Септиса Денса, вновь направляясь в спальню.