Лягушка-путешественница. Часть 1
Шрифт:
Очевидно, об этом догадалась и команда. Тем не менее Купин с отчаянной надеждой крикнул:
– Ну, что там, хозяин?!
– Говорите, господин!
– не выдержал ещё кто-то.
– Нас несёт на север, - слова капитана глухо ударили в напряжённую тишину.
– Но мы попробуем ещё раз! И у нас обязательно получится!
– Жертву бы принести, хозяин, - неожиданно предложил Жаку Фрес.
– Нутпену.
– Лучше Яробу!
– возразил Вулин.
– Пусть пошлёт северный ветер... Или хотя бы западный. Без паруса нам не соскочить со Змеи.
– Надо было ещё утром сделать, -
– А мы сразу за весла уцепились. Забыли про богов. Вот ничего и не вышло.
– Жертвоприношение совершим завтра на восходе,- тут же пообещал Картен, спускаясь с кормы.
– Сделаем все как надо.
Моряки, поёживаясь от холода, потянулись к люку, а Ника поспешила укрыться в своём закутке, не желая лишний раз мозолить глаза усталым, разочарованным людям.
Всю ночь из трюма доносился невнятный шум голосов. Очевидно, команда обсуждала постигшую их неудачу. Она попробовала прислушаться, но не сумев разобрать ни слова, уснула под тихий гул.
Видимо, капитан решил придать церемонии как можно более торжественный характер. Матросы получили приказ умыться и собраться на палубе гребцов. На корме положили каменные плиты, служившие подставкой для печки, на которой когда-то готовили еду. Развели крошечный костерок. Одетый в чистый хитон, украшенный серебряной пряжкой на плече, капитан аккуратно положил в огонь пару кусочков мяса и запел, воздев к небу украшенные браслетами руки.
Движущий толщи воздушные мира своим дуновеньем,
О леденящий Яроб, появись к нам из царства Такеры,
Неба пустого разбей неподвижность сплошную!
Парус могучий наполни своею священною силой!
Пусть же корабль остроносый несётся на встречу Нолипу,
Точно туда, где его огнегривые кони
Тяжким галопом взбегают на синее небо!
Запахло жареной кабанятиной. Желудок девушки отозвался на аромат обиженным урчанием. "Ценный продукт на дым изводят", - зло подумала голодная Ника. Стоявший рядом Купин жадно сглотнул слюну. Кое-кто из матросов пытался подпевать, но большинство помалкивало, доверив обращение к богам начальству.
Когда костерчик прогорел, Картен тщательно смел пепел на дощечку и подбросил в воздух над волнами.
– Нутпена не забудь, хозяин, - напомнил Жаку Фрес.
Грозно сверкнув глазами на вмиг стушевавшегося матроса, капитан взял у раба стаканчик, и промочив горло, простёр руки вперёд по ходу корабля. Новый гимн разнёсся над лениво колыхавшимся морем.
О водовласый держатель земли Нутпенум, внемли мне
Конник, держащий в руках трезубец, из бронзы кровавой
Ты, обитатель глубин сокровенных широкого моря,
Моревладыка, что тяжкими мощно грохочет валами!
О колебатель земли, что, вздымая могучие волны,
Гонишь четверку коней в колеснице, о ты, дивноокий,
С плеском взрываешь солёную гладь в бесчисленных брызгах,
Мира треть получил ты в удел -- глубокое море,
Тешишься, бог и владыка, средь волн со зверями морскими,
Корни земные хранишь, блюдёшь кораблей продвиженье.
Нам же подай честное богатство и мир, и здоровье!
Дом наш увидеть позволь и гавань родную.
На этот раз подтягивали гораздо дружнее. "Не очень-то и складно, - хмыкнула про себя Ника и озабоченно нахмурилась.
– А ему тоже мясо швырять будут? На их богов никаких запасов не хватит".
Закончив пение, купец достал из висевшего на поясе кошелька три жёлтых, блестящих кружочка и продемонстрировав их команде, забросил подальше от судна.
– Теперь будем ждать, - мрачно проворчал Ус Марак.
– Когда боги нас услышат.
Полная самых мрачных предчувствий, пассажирка медленно кивнула, почему-то вспомнив слова наставника о том, что небожителям частенько нет никакого дела до простых смертных и их надоедливых просьб.
Как она и опасалась, ожидание сильно затягивалось. Первое время капитан ещё порыкивал на матросов, заставляя делать то одно, то другое. Но, по мере того, как уменьшалась порция, одновременно становясь всё противнее, дисциплина на корабле падала. Изнурённые голодом, а ещё сильнее жаждой, члены команды всё чаще исполняли приказы откровенно медлительно, а то и вовсе делали вид, будто не слышат. Чувствуя глухое недовольство подчинённых, Картен стал реже появляться на палубе и почти перестал стоять у рулевого весла. Несколько раз едва не вспыхивали драки, но могучие кулаки сарвала быстро наводили порядок. Матросы попрятались в трюм.
Получив порцию пойла, девушка собиралась вернуться в свой закуток, откуда она в последнее время почти не вылазила, пережидая, так не кстати запоздавшие "запретные дни". В трёх шагах сидел, выставив за за борт зад, Дарин и страдальчески морщил бледное, заросшее щетиной лицо. Судя по звукам и запахам, парня мучил понос.
"Ещё бы!
– мысленно хмыкнула пассажирка, отводя взгляд.
– От такой-то воды. Если ничего не изменится, мы тут скоро усядемся всей командой, как воробьи на проводе".
Словно отвечая, в животе противно забурчало и отрыгнулось чем-то кислым. Она с тоской посмотрела на содержание своей кружки. Но пить хотелось ужасно. Язык одеревенел, в горле пересохло. Казалось, даже суставы скрипят, как не смазанные шарниры. Организм буквально изнывал от жажды. Заставив себя не думать о Дарине, Ника сделала большой глоток.
– Эй, госпожа!
– окликнул её кто-то.
Закутанный в невообразимое тряпье, Купин криво усмехался, держа в одной руке миску с водой, в другой кусок лепёшки.
– Не замёрзла на палубе?