Лягушка-путешественница. Часть 1
Шрифт:
"Ни тебе йода, ни зелёнки, ни противостолбнячной сыворотки, - мрачно думала она, глядя, как быстро пропитывается кровью повязка.
– Пописала на пальчик, и всё".
Пыхтя, шипя и ругаясь, девушка все же соорудила какое-то подобие рыболовного крючка с хищно изогнутым жалом. Странные звуки и эксцентричные выкрики привлекли внимание отдыхавших матросов. Самые любопытные подошли ближе, почтительно интересуясь её непонятными манипуляциями.
В отличие от своего капитана, они не стали смеяться над знатной пассажиркой. Однако так кривили
Но хмурая девица продолжала упрямо мастерить снасть, используя в качестве инструмента нож и запчасти к инвалидному креслу. Кроме откровенно скептического отношения команды к идее рыболовства настроение портило бормотание и тупая боль в животе. И хотя, судя по звукам и запаху, кишечник барахлил не только у неё, оптимизма это не прибавляло.
"Я, все-таки, аристократка, - ворчала она про себя, опустив взгляд и морщась от стыда.
– А несёт как из пьяного бомжа. Вот батман! И терпеть - сил нет. А ну, и плевать! Умирать что ли? Пусть слушают и нюхают!"
После короткого отдыха матросы вновь уселись за весла, а Ника забросила с кормы первую наживку. Видимо, высказав всё, что думает по этому поводу, купец не обращал на неё никакого внимания. Гребцам, тем более, было не до выкрутасов глупой пассажирки. Хотя, капитан, учитывая состояние команды, задал гораздо более медленный темп, чем в прошлый раз.
Звенела металлическая пластинка, в такт ударам палочки поднимались и опускались весла. Картен пристально оглядывал горизонт, а незадачливая рыбачка уныло стояла у борта и тупо таращилась на поплавок, сделанный из сухой деревяшки. Покачиваясь на волнах, он то и дело отставал от уходившего вперёд корабля, так что его приходилось всё время подтаскивать.
Ника начинала коситься на гребцов, кожей чувствуя их насмешливые взгляды. Мало что так сильно разрушает любой авторитет, как глупость, и очень похоже, что сейчас она попала именно в такое положение. Теперь матросы будут долго и со смаком перемывать ей косточки, наплевав на "происхождение" и сложившуюся репутацию.
– Вот батман!
– выругалась девушка сквозь стиснутые зубы, тут же почувствовав резкий рывок "удилища".
Растерявшись, она упустила драгоценные мгновения, поэтому увидела только лишённый наживки крючок.
Кто-то из матросов засмеялся, сбиваясь с дыхания, другой насмешливо свистнул. Пассажирке пришлось крепко прикусить губу, чтобы не расплакаться от обиды и разочарования. Тем не менее, она подчёркнуто медленно взяла с палубы новую куколку, со злостью насадив ни в чем не повинное насекомое на крючок.
"Если наживка исчезла, значит, её кто-то слопал!
– внезапно пришло в голову Нике.
– Выходит, я просто не умею её ловить. Ну, это мы ещё поглядим!"
Утешив себя подобным выводом, девушка вновь забросила удочку, твёрдо решив больше ни на что не отвлекаться. Насмешники-матросы и ехидный капитан исчезли, ушли куда-то в другое измерение, с ней остался только поплавок. Когда тот вновь
Боясь спугнуть нечаянную удачу, Ника осторожно потянула, и почувствовав нарастающее сопротивление, рванула бывшее древко копья вверх. Что-то блеснуло. На палубу звонко шлёпнулась бешено извивавшаяся рыбина, длиной сантиметров в тридцать.
Не в силах сдержаться, девушка завизжала так, что Картен, вздрогнув, едва не выпустил руль, а весла матросов гулко стукнулись друг о друга. Воздев над головой всё ещё трепещущую добычу, пассажирка обвела обалдевших мореходов ликующим взглядом.
– Ну, что?! А вы! Вы мне не верили!
Тихо выругавшись в бороду, капитан раздражённо буркнул:
– Этого на всех не хватит, госпожа.
– Сейчас!
– успокоила его девушка, беспощадно вырывая из широкого рта рыбины слегка погнутый крючок.
– Ещё будет.
– Посмотрим, - криво усмехнулся купец, качая головой.
Вторая, хотя и не столь крупная как первая, не заставила себя ждать, а когда на строганных досках затрепыхалась пятая, Картен рассмеялся:
– Не иначе, приглянулась ты Нутпену, госпожа Юлиса.
Вспомнив о своём аристократическом "происхождении", Ника постаралась улыбнуться как можно снисходительнее. Но тут взгляд её за что-то "зацепился".
Присмотревшись, разглядела далеко за кормой мелькнувшее среди волн угольно-чёрное, но одновременно блестящее пятно. А рядом ещё одно и ещё. Неужели, они прошли мимо рифов, не заметив их? Но эти предметы перемещались и, кажется, довольно быстро. Насадив очередную наживку, рыболов-любительница отправила её за борт, продолжая краем глаза поглядывать за корму.
"Удочку" рвануло так, что Ника едва не упала, вовремя упёршись ногой в фальшборт. Струной натянулась кручёная нить. Девушке пришлось приложить не мало усилий, прежде чем добыча заплескалась у борта.
– Ого!
– не удержался от одобрительного восклицания купец, когда она выволокла здоровенную, похожую на полено, рыбину.
– Такой одной на хороший суп хватит.
Ужасно довольная собой пассажирка, отдуваясь, вытерла пот со лба и вновь бросила быстрый взгляд на море. Теперь сомнений не оставалось. Над водой вздымались высоченные, не менее полутора метров, чёрные плавники.
– Вот батман!
– пробормотала Ника, с тревогой подумав: "Какой же длины сами рыбки? Если и меньше нашего корыта, то совсем ненамного".
Растянувшись цепью, восемь или девять больших чёрных спин то исчезали в глубине, то вновь появлялись, стремительно приближаясь к их судёнышку.
Выражение лица девушки заставило Картена обернуться.
– Сухар всенасущный!
– испуганно охнул мореход.
– Кто это? Акулы?! Какие огромные!
Услыхав капитана, Ал Жорк едва не грохнулся с тюка, сбившись с ритма. Весла ударили вразнобой. Послышались ругательства гребцов, сменившиеся криками ужаса.