Лягушки, принцессы и прочие твари

Эйта

Заболела моя младшая сестренка и Лерова тетка. Его последняя родная кровь. И, когда я сидела и лила слезы, пришел Лер, и предложил выход. Он тоже боялся, но он придумал, что делать.

Он вычитал в каком-то талмуде про средство связи с Богами. Кересский Камень. Просители приходили, взывали к Близнецам и просили у них чего-нибудь. От всего сердца. И всем сердцем — как правильно? Как оказалось, платой и был кусок сердца, но я не хотела так буквально… То есть не совсем сердца, сердце мышечный орган, но он отлично подходит для аллегорий… в общем, прости, по порядку, ладно?

Нам показалось, это шанс. Мы все-таки

были детьми, и верили в сказки, справедливых Богов и прочую чушь.

За нами никто не присматривал. Полным ходом велась эвакуация здоровых в Зимний Дворец, поэтому мы просто притворились перед проверявшими комнаты людьми больными. Мы, наверное, и были немножко больны… Лер был красный, как вареный рак, и рука у него была горячей-горячей…

Конечно, нас должны были обихаживать сиделки. Но с ног сбивались от усталости, и нашего исчезновения так никто и не заметил. Что им до двух детишек? Решили, что мы в Зимнем, а в Зимнем думали, что мы в Летнем…

Идти было далеко, идти было тяжело. Я была маленькая принцесса, никто не приучал меня к дальним походам, но уже к концу третьего дня я будто вырубилась и шагала, как метроном. Просто… если бы я осознавала происходящее, если бы анализировала, я бы просто свихнулась. Лер сказал, что нам надо поменять имена. Нас не раз спрашивали, кто мы, и мы отвечали, что мы Алка и Рел Рас, идем к тетке в деревню. Когда мою болезнь стало видно, мы стали идти по лесам…

Лер добывал одежду и пищу. Воровал, наверное. Если бы не он, никто бы не выжил, и я в том числе. Я не знаю, зачем он вообще взял меня с собой. То ли с самого начала догадывался, что королевская кровь в неразбавленном варианте позволит просить за всю страну, то ли просто боялся ко мне опоздать…

Знаешь, я же помню: маленькая охотничья хижина, где мы ночевали. Дверь распахнута, и Лер вытаскивает тело, чтобы не воняло. У него… его лицо… его не было. Кто-то обглодал… Пробрался в хижину и обглодал… Может, росомаха? Они умные… или одичавшая собака… или рысь…

Нет, все хорошо, я могу говорить, потому что должна говорить.

Мы к тому времени больше боялись диких зверей, чем трупов, такова правда. Слишком много трупов мы встретили на своем пути.

Это сейчас, когда эта сцена снится мне в кошмарах, она ужасает, потому что у меня есть силы ужасаться. А тогда мне было все равно.

Путь туда занял неделю. В конце Лер уже меня нес, я же была в горячке. И он, но он был крепче и болезнь проявлялась по другому, не так видно, знаешь же, две стадии… Поэтому и общение с Близнецами я восприняла просто как продолжение кошмарного бреда…

Лер надрезал руку и положил на камень. И мою тоже. Сказал… я уже и не помню, что именно. Наверное, потом я потеряла сознание, и вернулась в него только когда нам ответили.

Я знаю, как выглядит Веда. Если, конечно, это все не мой болезненный бред, то совсем не так, как ее рисуют, вся эта царственность, мудрость… нет. Такая, знаешь, рыжая и конопатая девчонка. Чуть что морщит нос и тянет «коне-е-ечно». На вид — вреднее табака. Нет, не бойся, не заметит она, что я сейчас наговорю. Про меня она теперь ничего не ведает, потому что не хочет.

С Ведой мы бы как-нибудь договорились. Лер профессионально давил ей на совесть, рассказывал про гибнущие из-за трупной вони цветочки, я прямо восхищалась. На людей-то ей как-то плевать,

тем более на Вефиевых, а вот цветочки-зверечки… Но тут примчался Вефий… а Вефий ничего не дает просто так. Ему надо пошутить посмешнее.

Тоже противный. Рыжий, длинноносый, и худой, прямо как Фанти. И вот такое высокомерное выражение на морде.

У меня он отобрал буквы. И качества. Получилось, что прежней меня никогда не было, а всегда была только трусливая незаметная, ни отваги, ни внутренней силы, ни умения повелевать… мне будто руки и ноги оторвали! Оставили одну осторожность, в насмешку…

А Лера определили меня охранять. Прямо как ты, верный песик, верный песик… сказали, это за то, что мы наши имена коверкали. Ну и плата, конечно, за то что они, Боги, сейчас пойдут разгребать последствия человечишками навороченного… Вроде как мы несем ответственность за всех и одаренные ими люди лишь подчинялись приказам таких же как мы, правителей. Приказывали они, но наказали нас. Мы… сами попросили, чтобы на нас все и остановилось.

Знаешь, сейчас бы я тоже пошла. Потому что свою часть уговора Близнецы выполнили безукоризненно. Когда мы вернулись, все, кто не успел умереть за ту неделю, что мы шли к Камню, были живы и здоровы. Даже Наводнение у вас отхлынуло. Аразе Вефий самолично явился во сне и устроил разбор полетов…

Только меня никто уже не помнил как милую проказливую принцессу, золотые локоны. Меня вообще мало кто припоминал. А Леру в первое время было очень трудно не превратиться в собаку.

Да и дедушка умер. Совсем. Не успели…

Куциан не знал, что делать. Лика плакала, горько, навзрыд. Он осторожно подошел и попытался приобнять ее. Лика уткнулась носом ему в плечо, и продолжила подвывать.

Она была теплой и живой, он мог почувствовать, как испуганно бьется ее сердце. Ее слезы намочили его рубашку. Она была в его руках и не делала попытки отстраниться и убежать.

Думать о сегодняшних проблемах Куциану больше не хотелось. Это все были такие мелочи!

Гораздо больше думалось о проблемах, начавшихся в далеком прошлом, после того как схлынуло наводнение и закончился Мор.

Хотя Куциан и понимал, что если не решит одних проблем, то и другие никуда не денутся, что тут нужен комплексный подход… и, да, пожалуй, без псины в помощниках он не разберется. Досадно, но что поделать — не Куциан эту кашу заварил, один не расхлебает…

А еще, наперекор досаде разрасталось в груди Куциана теплое чувство: Лика ему доверилась. Наконец-то доверилась. Ему. Может, сказала даже больше, чем сказала бы Леру.

— Лика, — сказал он просто, — Малаилика Хабрасо, я верну тебе твое имя, обещаю.

— Одно условие, — всхлипнула Лика ему в плечо, — ты не будешь платить за мое имя своим. Обещаешь?

Она отстранилась и внимательно посмотрела в его глаза.

— Обещаю. — Кивнул Куциан, незаметно отводя руку за спину.

И скрестил пальцы.

Глава 7, в которой Лер хранит тайны, как рыба, и защищает хозяйку, как пес, а Куц старательно налаживает отношения

Чувство эйфории потихоньку исчезало, растворялось, уходило в тень. Лика мирно посапывала на его кровати среди бела дня, вымотанная истерикой и постоянным страхом. Что привело ее сюда? Неужели то, на что он уже совсем было перестал надеяться?