Лягушки, принцессы и прочие твари

Эйта

И она надулась.

— Что же, — вздохнул высокий, — сьеса Алка и сьеса Люшенька, пройдите с нами в зал.

Сопротивляться дальше было бесполезно. Нам не верили. Далькин риск прошел впустую.

Похоже, нас предали.

Возможно, это была не Феска; может, добрейшая тетушка Хос решила избавиться от постояльцев и подзаработать. Я была уверена: Куц ее шантажировал. Возможно, это стало роковой ошибкой. Но я не винила ее. Она защищала свою жизнь.

Но где же сам Куц?

Я одновременно надеялась, и что

подальше отсюда, потому что изнутри ловушки мало что можно сделать для нашего спасения, и что где-то рядом, чтобы мне было за кого спрятаться.

Я спускалась по лестнице медленно, как трехсотлетняя старушка. У меня дрожали колени и потели руки, и все свои силы я направила на то, чтобы держать лицо.

Сердце билось так гулко, что я почти ничего, кроме него, не слышала. И только ладошка Дальки не давала мне выпасть из реальности прямиком в паническую атаку. Я должна была держаться ради нее.

В зале Куца тоже не оказалось, как, впрочем, и Фанти, и Лера.

Зато оказался он. Массивный человек.

Он сидел на стульчике, который под ним казался совсем лилипутским. Я почти слышала треск дерева: вот-вот стульчик не вынесет колоссальной нагрузки, ножки подогнутся и мужчина рухнет на пол. Но, кажется, трусливая табуретка хотела жить и держалась из последних сил и не думая ниспровергать свою ношу.

Длинные черные волосы мужчины были убраны в аккуратную косу и перекинуты через плечо. Борода тоже была заплетена в пять аккуратных кос, и жирно блестела, видимо, намазанная каким-то ароматическим маслом по джоктийской моде. Я смутно понадеялась, что это не будет аромат лимона, весьма модный в прошлом году: на это масло у меня жуткая аллергия, а чихать на врага лучше все-таки в чисто метафорическом смысле.

Усов не было. Но если бы были, уверена, он бы тоже заплел их в две косички.

Темные глаза смотрели изучающе и насмешливо.

Такой угрозы я не чувствовала еще ни от кого и никогда. Дышать становилось все труднее, хоть на мне и не было корсета, и, боюсь, я совершенно неприлично побледнела, а то и вовсе пошла плебейскими красными пятнами. Чтобы не грохнуться в обморок и хоть как-то успокоиться, я сказала Дальке:

— Видишь? Даже страшный дядя заплетает косы аккуратно. Не то, что ты!

Далька нервно хихикнула, накрутив на пальчик кончик растрепанной косички.

Было что-то смутно знакомое в грубых чертах его лица. Он поднялся со стула:

— Бахдеш Гостаф из Джокты, к вашим услугам, принцессы.

Чисто. Совсем как Куциан. Чтобы уловить акцент приходилось вслушиваться. Признак родовитой семьи, вхожей в дипломатические круги: я вот говорила на джоктийском вовсе без акцента.

Он присел перед Далькой на корточки. Гора мышц. Слава Вефию и непостоянству моды — запах кедра!

Рядом с этой глыбиной Куциан показался бы хрупким малым, тростиночкой… А ведь они, судя по всему, родственники.

Близкие родственники. Вот почему он показался мне знакомым.

Неужели Куциан предал меня?

Нет, только не ради Джокты. В Джокте его превратили в лягушку. Он вроде говорил, что в наказание, и я ему верила. К тому же… никогда не замечала за Циа особой любви к родственникам. А мы достаточно времени проводили вместе. Кажется, он упоминал о брате… Неужели — этот?

А я-то думала, он преувеличивал…

— Хочешь, заплету вам красивую косичку? — Предложил Бахдеш Дальке и сладенько улыбнулся, — Не бойтесь меня: мы ведь одной крови и одной Силы.

— Вам еще не передали Силу, — пренебрежительно фыркнула Далька и отступила на шаг, — а королевской крови в вас и капли не наберется. Вы делите шкуру неубитого медведя. Слишком часто. За то и поплатитесь, Бахдеш Гостаф.

Голос был такой… взрослый. Далькин, но не совсем. Я вздрогнула. Злить Бахдеша было сейчас ну совсем не с руки.

Но он только гулко расхохотался.

— Сразу видно, принцесса! Королевская кровь так и бурлит! Гордыня заменяет королевам вежливость. А вы что скажете, средняя сестра?

В груди не хватало воздуха даже на то, чтобы дышать. Говорить было еще сложнее. Первым звуком вышло тяжелое: «кхе».

Но я смогла это преодолеть. Далька придала мне сил не упасть в обморок перед смертельной опасностью. Я обязана была ее защитить.

— А что я могу сказать, Бахдеш? Я близко знакома с вашим братом; будь он здесь, он бы объяснил вам, что вот так обращаться ко мне — не слишком-то вежливо. Думаю, я и моя сестра хотим покинуть этот гостеприимный дом. Вы собираетесь нам мешать?

Зрачки гиганта сузились. Угадала. Куциан и правда ему брат. Тот самый фанатично преданный Джокте неуравновешенный старший брат. Вряд ли я сильно ошиблась бы, предположив, что именно он поспособствовал перемещению Куца в лягушачью шкурку. И уже нам сейчас очень четко объяснят, в какую именно сторону мы покинем едальню. Я вот только терзалась предположениями, куда именно придется направиться: на погост или в сторону Джоктийской границы?

Судя по всему, вероятнее было второе. Но я не могла быть уверена полностью. Не спрашивать же.

— Насколько близко вы с ним знакомы? — Прищурился Бахдеш, — Я честный человек, и скажу вам прямо: сейчас вам стоит хорошенько покопаться в памяти. Вы не нужны мне живой. К сожалению, у меня нет никаких причин вас не убивать.

Вежливый человечек вышел из глубины едальни. На руках у него дремала маленькая девочка: светлые волосики, пухлые щечки… За ним семенила Лима при полном параде.

В своей широкой алеющей юбке и аляповатой синей блузке с золотыми узорами на фоне вежливых людей в неприметном сером она казалась яркой бабочкой-однодневкой, абсолютно не подходящей этому месту и времени.