Лысый остров
Шрифт:
Первый полёт был недолгим. Под присмотром (с земли) дяди Фаддея Максим прокатил нас над Холмами. Мы горланили от восторга, как петухи на рассвете. Это совсем не то, что летать на больших самолётах, здесь небо близко, а ветер можно потрогать руками.
Дядя Фаддей сказал, что теперь он за нас спокоен. Обратно в Ангар мы «Ласточку», конечно, не потащили. Соорудили в лесу на Зелёном Холме шалаш и спрятали её там. Со стороны совсем незаметно.
В следующий раз Максим направил самолёт в сторону леса. С нашего молчаливого согласия он пересёк жёлто-зелёную границу Холмов и Леса, и вот под нами простирается море
— Что, что там? — закричала мне в ухо Роська, захлёбываясь ветром. Кажется, там какие-то постройки. Хотя нет, показалось, конечно. Просто каменные глыбы. Вон и горная гряда недалеко… Но поляна, на которой они беспорядочно разбросаны, была какая-то ровная, правильная, будто ее специально расчистили. И если среди Холмов могут лежать телеграфные столбы, то почему бы и в лесу не быть чему-нибудь загадочному?
Радости от первых полётов нам хватило на целую неделю. Мы всё обсуждали, как здорово, что есть «Ласточка», какие молодцы Максим и дядя Фаддей и что там было, в лесу, что за поляна. Максим даже про своих шуршунчиков забыл, и они обиженно и невидимо притихли по углам.
Глава IV. Локи
1
Поляна в лесу и непонятные камни на ней, похожие на постройки, не давали нам покоя. Мы только это и обсуждали. Что за постройки, откуда? И поляна такая неестественно круглая, ясно, что её расчищали от леса человеческие руки. Роська еще успела заметить, что поляна окружена каменным забором. Может быть, всё это связано с Холмами и Маяком? Загадки мучили нас, и мы решили разведать. Мы хорошо подготовились к экспедиции: взяли у дяди Фаддея две запасные фляги с топливом; Роська насушила маленьких сухариков, прихватила одеяло и теплую одежду. Мы, конечно, не собирались там задерживаться, но мало ли что может случиться…
Вылетать надо было на рассвете, чтобы к обеду вернуться, а то ещё хватятся. Мы сказали, что будем ночевать в Ангаре: Максиму, мол, надо провести наблюдения за ночной жизнью шуршунов.
— Ну, а вы здесь при чём? — смерила нас с Роськой удивлённым взглядом Вероника.
— Мы будем помогать.
— Я боюсь один ночевать, — бесстрашно соврал (а может, и не соврал) Максим.
Вероника дёрнула бровью, но отпустила, правда, заметила, что учёный должен быть смелым.
Мне мама сказала:
— Ты там всех шуршунов распугаешь. Такое чучело…
Пусть чучело, лишь бы меня сейчас отпустили.
— Иди уж, искатель приключений, — сказал отец. — Зубную щётку не забудь.
Мама дала нам термос с какао и целую гору пирожков. Я бежал к Ангару, тяжёлая сумка била меня по боку. Лучше нет на свете профессии, чем искатель приключений!
И вот под нами опять лес, в ушах ветер, а вокруг только небо. Когда сквозь густую сочную зелень забелели камни-валуны, Максим повёл «Ласточку» на снижение. Он сделал круг над поляной, наверное, примериваясь, где лучше сесть, и через минуту стал приземляться на круглую каменную площадку. «Ласточка» дрогнула и замерла, стих мотор, замедлил вращение пропеллер.
— Приехали, — сказал Максим.
— Бр-р-р! — потрясла головой Роська, будто вытряхивая ветер,
Мы выбрались из самолёта. Вокруг стояла ровная глубокая тишина. Пели цикады, но так, что тишина от них только крепла.
— Как в Холмах. Похоже, Листик, правда? — сказала Роська и поёжилась: вспомнила, наверное, Запретную Зону.
— Похоже, — согласился я.
Максим обошёл площадку, сказал удивлённо;
— Будто специально для самолёта. На возвышенности и взлётная полоса есть, как раз метров 150…
— Смотрите, — сказала Роська, — в камнях дырки, как двери… Я знаю! Это дома, в них люди жили!
И вдруг меня осенило!
— Это не для самолёта! Это для костра! А по этой дороге каменной они шли из домов… а может, и нет. Но это точно для костра. Вот тут по центру, видите, еще один круг выложен? Это костровище, точно вам говорю. А на этих каменных бордюрах они сидели, смотрели на… жертвоприношения…
— Думаешь, они людоеды? — готов поспорить, что Роське захотелось домой.
— Да нет, навряд ли, — возразил Максим.
— Иначе бы они давно до Посёлка добрались, в поисках… обеда. У древних славян похожие жертвенники были. Тоже круглые и на возвышенности.
Какая-то тень мелькнула между домами. Или мне показалось? Может, это волки? Или рысь?
— Пойдемте, обследуем постройки.
Сразу стало ясно, что мы в древнем городе. Каменная дорога, ведущая от костровища, разрезала его надвое. По одну сторону стояли в нестрогом шахматном порядке камни-валуны с дырами-входами. Это были дома. С первого взгляда мы поняли, что сделаны они из того же камня, что и Маяк в Посёлке: серых, ноздреватых глыб. Значит, народ, который жил раньше на побережье, через Холмы ушёл вглубь острова. Но почему они покинули это обжитое место?
— Может быть, они всегда странствуют, — предположила Роська.
— Кочевники? Странно… Где тут особо странствовать, — не согласился Максим, — мы же на острове.
Я молчал. У странствующего народа была какая-то тайна. Не хотелось мне, чтобы это было людоедство…
Каменные дома были почти целыми, и все они были украшены орнаментом. Большими выдумщиками были строители: мы не нашли ни одного одинакового. Камень, видимо, был мягкой породой и легко поддавался резьбе. Диковинные цветы переплетались с облаками, облака с деревьями, деревья с волнами и силуэтами животных. Будто таинственные художники хотели показать, что всё в мире взаимосвязано. Чаще всего встречались изображения дельфинов. Над входом в каждый дом был знак: в выпуклом треугольнике — дельфин с дельфинёнком и какая-то надпись по нижнему краю, а за треугольником — восходящее солнце.
— Красиво, — улыбнулась Роська.
— Какие странные буквы… — сказал Максим. — Смотрите…
— На иероглифы похоже…
— Нет, нисколько! Наоборот, на нашу древнюю азбуку, на кириллицу, только буквы не в ряд, а столбиком и соединены друг с другом!
— Эх, зря мы фотоаппарат не взяли! — сказала Роська.
— В следующий раз возьмём, не беда, — утешил её Максим, достал блокнот с ручкой и старательно стал срисовывать знак и надписи, а мы с Роськой вошли внутрь. Там было холодно и сумрачно. Пол выложен плитами всё из того же камня (где только они его брали?). Маленькие окна под самым потолком, похожие на бойницы, пропускали совсем мало света.