Лю Яо. Возрождение клана Фуяо. Том 1. Полет птицы Пэн
Шрифт:
Priest
Liu Yao (??) Vol 1
Published originally under the title of ???? (Liu Yao)
Author © Priest
Russian Edition rights under license granted by ?????????????? (Beijing Jinjiang Original Network Technology Co., Ltd)
Russian Edition copyright © 2025 Limited company «Publishing house «Eksmo»
Arranged through JS Agency Co., Ltd.
All rights reserved.
«Лю Яо» – метод гадания по древней книге «Ицзин», она же «Книга перемен», где «лю» – шесть, «яо» – сплошные и прерывистые черты в гексаграмме. Один из вариантов такого гадания – подбрасывание медных монеток шесть раз с целью получить складываемую последовательность. Все шестьдесят четыре возможных гексаграммы записаны и трактованы в «Ицзине».
Птица Пэн – гигантская птица в древнекитайской
Устойчивое выражение «полет птицы Пэн длится десять тысяч ли» используется как пожелание удачи и успеха, большого будущего, блистательных перспектив.
Глава 1
Запах Матери
Чэн Цяню было десять лет, но он рос слишком медленно, чтобы соответствовать своему возрасту [1] .
Около полудня он нес дрова со двора в центральный зал. Чэн Цяню пришлось бегать туда-сюда дважды, поскольку унести целую связку за раз оказалось слишком трудно. Затем он вытер пот и с головой ушел в готовку.
В эти дни отец принимал гостей, поэтому домашние дела: мытье посуды, приготовление пищи, разжигание огня и колка дров – легли на плечи Чэн Цяня. Везде и всюду ему приходилось крутиться волчком, выбиваясь из сил. Из-за невысокого роста Чэн Цянь испытывал некоторые неудобства при обращении с большим котлом. Мальчик нашел маленький табурет в углу и встал на него. Чэн Цянь еще в шесть лет наловчился готовить так, несмотря на то что ножки табурета различались по длине. Много раз мальчик был близок к тому, чтобы упасть и стать бульоном, но в конце концов научился держать равновесие.
1
В оригинале ?? (xusui) – номинальный возраст (по старому счету: при рождении ребенку считался год. Следующий год прибавлялся в первый день нового года по лунному календарю).
Чэн Цянь подливал воду в котел, когда его старший брат вернулся домой.
Старшему сыну семьи Чэн было уже пятнадцать лет. Крепкий, пропахший потом, он тихо вошел в комнату, осмотрелся, после чего спустил младшего брата со стула и грубовато подтолкнул его в спину.
– Оставь это мне. Иди поиграй, – сказал он приглушенным голосом.
Чэн Цянь, конечно, и не подумал беспечно бросить дела. Отойдя от старшего брата, он беззмолвно присел на корточки и принялся старательно раздувать огонь.
Чэн Далан [2] молча посмотрел на него.
В их семье было трое сыновей. Чэн Цянь был вторым, поэтому его называли Чэн Эрлан, пока накануне вечером их не посетил гость.
Далан знал – теперь им некого будет звать Эрланом: один из его младших братьев оставит свое молочное имя [3] и уже под взрослым именем уедет в далекие земли.
Гость, посетивший их накануне, был незнакомым даосом. Он беззастенчиво представился Мучунь чжэньжэнем [4] , но, судя по внешнему виду, вряд ли обладал какими-то выдающимися способностями. С редкой бородкой, полузакрытыми прищуренными глазами и тонкими ногами, которые виднелись из-под складок одежды, развевающихся на ветру, он больше напоминал гадателя, зарабатывающего обманом и блефом, чем бессмертного.
2
В китайской семье старшего сына часто называют Далан (?? (dalang)), второго сына – Эрлан (?? (erlang)), третьего – Саньлан (?? (sanlang)).
3
В оригинале ?? (xiao ming) – детское/молочное имя – это ласковое неофициальное имя, которым ребенка зовут родные в раннем возрасте.
4
Чжэньжэнь ?? (zhenren) – буквально: «истинный или подлинный человек» – китайский термин, впервые появившийся в «Чжуан-цзы», означающий «даосский духовный учитель» и примерно
Чжэньжэнь просто проходил мимо во время своего путешествия. Он подошел, чтобы попросить воды, и не ожидал увидеть Чэн Эрлана.
Мальчик только что вернулся домой. Он был на краю деревни у старого туншэна [5] , много раз проваливавшего императорские экзамены, что не мешало ему набирать студентов и учить их читать. Несмотря на свои крайне скудные знания, туншэн требовал непомерно высокое вознаграждение. Стоило одарить его обычным для учителя подношением [6] , старый туншэн злился: на самодельное вяленое мясо, фрукты и овощи от крестьян он не соглашался и, задрав нос, требовал настоящие деньги – медные монеты. Еще и сумма каждому выпадала своя – только раскошелившиеся ученики могли рассчитывать на его благосклонность.
5
Туншэн ??? (laotongsheng) – старик, который неоднократно проваливал экзамены на государственную службу.
6
Испокон веков мудрецы принимали подношение в качестве оплаты за обучение. В него входило вяленое мясо, но не деньги. Считается, что эту традицию заложил Конфуций, который вместо денег брал еду в качестве оплаты за обучение.
Человек столь неподобающего поведения был недостоин передавать учения и зачитывать писания мудрецов. Но, к сожалению, детям из сельской местности, желавшим получить образование, выбирать не приходилось. Особенно учитывая, что второго преподавателя было не сыскать и в радиусе ста ли [7] .
В свете семейных обстоятельств, чета Чэн определенно не могла позволить себе обучение сыновей. Но все эти непроизносимые архаизмы, казалось, особенно привлекали Чэн Цяня. Поскольку он не мог посещать занятия, то вынужден был периодически подслушивать под дверью.
7
Ли ? (li) – единица длины, эквивалентная 500 метрам.
Старый туншэн всерьез верил, что каждая капля его слюны является результатом кропотливого труда. Он не желал, чтобы люди слушали его бесплатно, и часто, остановившись посреди лекции, бдительно обходил окрестности. Чэн Эрлан, подобно обезьяне, прятался в кроне высокого дерева. От разговоров о теории «самосовершенствования, семейной гармонии и мира во всем мире» его лоб всякий раз покрывался испариной.
Прошлой ночью Чэн Эрлан, без энтузиазма откликнувшись на просьбу отца, подал гостю чашу с водой, но, как ни странно, тот не согласился ее принять. Вместо этого он протянул тощую, как безлистая ветка, руку. Он не прощупывал кости Эрлана и не использовал никаких необычных приемов, просто поднял лицо мальчика, который изо всех сил старался изобразить «начитанность», и посмотрел ему прямо в глаза. Чжэньжэнь, казалось, уловил что-то в этом взгляде. Он странно кивнул и с важным видом проговорил:
– Если вы спросите меня об этом ребенке, то я скажу, что он благословлен великими дарами. В будущем он может приобрести способность парить в небе и нырять глубоко в море, и, возможно, впереди его ждет большая удача. Он особенный и далеко пойдет!
Далан тоже присутствовал при этой сцене. Будучи учеником лавочника, он видел множество путешественников и потому считал себя человеком знающим и опытным. Но он никогда не слышал о возможности распознать одаренность другого с одного взгляда.
Далан хотел презрительно возразить шарлатану, но прежде чем успел открыть рот, с удивлением обнаружил, что его отец в самом деле поверил во всю эту чушь. Вдруг его потрясла мысль, неожиданно пришедшая ему в голову.
Семья Чэн никогда не отличалась особым богатством, а теперь и вовсе едва сводила концы с концами. Кроме того, в прошлом году мать Эрлана родила третьего ребенка. Роды были тяжелыми, и она так ослабла, что почти перестала вставать с постели. В конце концов вместо здоровой кормилицы в доме появилась немощная мать, живущая на лекарствах.