Люби меня до смерти
Шрифт:
***
— Мы даже не зашли в квартиру, Коул, — стонет Нэд, а я ухмыляюсь.
— Наплевать, в Огайо я был идеальным «парнем», но Нью-Йорк вернул миру гадкого, испорченного Коула, — смеюсь я, заталкивая ее в пентхаус. Закрываю дверь ногой и, ловко обходя сброшенные на полу сумки, веду Нэд в спальню, ни на секунду не отрываясь от ее губ.
— Гадкому Коулу нельзя появляться, когда вздумается, — произносит она между поцелуями.
— И кто это говорит? — Мои губы прокладывают дорожку поцелуев по ее шее, отчего она с трудом находит в себе силы,
— Это говорит та, чье имя я уже забыла. Ты отвлекаешь меня.
— Знаешь, я два дня представлял, как смотрятся твои стринги под одеждой и теперь определенно должен увидеть это воочию.
— Ты такой придурок, — хихикает Нэд.
— Тебе это нравится.
— Мечтай.
— Нэд?
— Ммм?
— Заткнись и давай целоваться.
Нэд собирается возразить, но я накрываю ее губы своими и чувствую, как она расплывается в улыбке. Это так сексуально.
— Ты сводишь меня с ума.
— Вот и хорошо, — говорит она, отступая.
— Ты куда?
— Проверить сообщения, некоторым из присутствующих, знаешь ли, нужно работать.
— Сейчас моя работа — это ты, и на твоем теле есть пара мест, над которыми хотели бы потрудиться эти руки.
— Это было так пошло.
— Знаю, но ты улыбнулась. — Нэд закатывает глаза.
— Разве тебе не нужно проверить телефон. Твои подружки, наверное, соскучились по тебе, — говорит она, направляясь в комнату, а я следую за ней.
— Я отдыхаю от них. В данный момент меня интересует только одна девушка, — отвечаю я, притягивая ее в свои объятия, как только она берет с комода наши телефоны, которые мы отключили и оставили на нем перед поездкой.
Я медленно целую Нэд, наслаждаясь ощущениями. Голова переполнена грязными мыслями о том, что мне хотелось бы сделать с ней сейчас. Я отстраняюсь и пытаюсь прийти в себя.
Она смотрит на меня и прикладывает телефон к уху.
— Ты набирала номер, пока я целовал тебя? — удивленно спрашиваю я. Она кивает. — Нельзя совмещать бизнес и удовольствие, детка.
— Привет, как дела? — спрашивает Нэд у человека на другом конце трубки. Она протягивает мне мой телефон, и я раздраженно выхватываю его, не переставая прокладывать дорожку нежных влажных поцелуев по ее шее. Нэд отталкивает меня и, предостерегающе посмотрев, уходит в другую комнату, чтобы закончить разговор. Так нечестно.
Я включаю телефон и жду, когда он загрузится, одновременно пытаясь прислушаться к тому, что говорит Нэд, но она слишком далеко. Странно, но на моем телефоне оказывается тридцать три пропущенных звонка, семь эсэмэс и три голосовых сообщения.
Сначала я просматриваю текстовые сообщения. Бобби и Джейми интересуются где я и просят срочно перезвонить. Джейми никогда не шлет мне сообщения. У меня внутри все опускается. Нажимаю на кнопку воспроизведения голосового сообщения и прикладываю телефон к уху. В трубке раздается голос Бобби:
— Брен, ты где? Срочно перезвони мне.
Сердце начинает стучать как сумасшедшее. Проигрываю следующее сообщение.
— Ты в своем репертуаре. Такая ситуация, а тебя нет. Некоторые вещи никогда не меняются.
Мое лицо искажается от злости. Отец никогда не звонит мне, а уж тем более не оставляет сообщений. И что, черт возьми, означает «такая ситуация»? Все разъясняет Джейми.
— Бреннан, это Джейми. Мы пытались дозвониться до тебя весь день. Не хочу рассказывать тебе по телефону, но у меня нет выбора. Лайла и дети попали в автомобильную аварию. Мы находимся на седьмом этаже в Миллвэйской больнице.
Я замираю, чувствуя, как от лица отливает кровь. В голове раздается назойливый голос. Только не снова. Только не снова. Этого не может произойти. В комнату заходит Нэд, но даже при виде ее я не могу прийти в себя.
Я нахожусь в оцепенении.
— Не могу поверить, что ты пытался отвле… Коул? Что случилось?
Я не в состоянии ответить вслух, но мысленно кричу: «Что-то случилось с Лайлой и детьми. Что-то случилось с единственной семьей, которая у меня осталась. Что-то случилось с единственным человеком, который все еще верит в меня. Так не должно было случиться. Я должен был быть здесь. Мне не следовало уезжать в Огайо».
— Коул, что случилось? Ты меня пугаешь.
Я перевожу взгляд на ее обеспокоенное лицо.
— Это Лайла… она… они в больнице…
Я слышу, как она вскрикивает. На ее лице появляется выражение ужаса, но через несколько секунд оно исчезает. Нэд берет себя в руки.
— В какой больнице, Коул?
— Миллвэйской, — шепчу я, не в силах пошевелиться.
— Хорошо, поехали. Живее, я поведу. Нам нужно ехать, Коул.
Я не шевелюсь, пока она не берет меня за руку. Я не помню, как мы спустились в гараж и проходили ли мы при этом мимо Джеймисона или воспользовались черным входом. Я не знаю, кто пристегнул меня ремнем безопасности и не уверен, было ли мое лицо мокрым от слез или я просто вспотел. Все, что я помню — это руку Нэд, которая не отпускала меня всю дорогу. Она была моим спасательным якорем. Ее пульс, бьющийся под моими пальцами, был единственной вещью, на которой я сосредоточил свое внимание.
— Коул, — шепчет Нэд.
Я поворачиваю голову.
— Мы приехали, выходи.
Я делаю, что она говорит и, как зомби, выбираюсь из машины. Помню, как Нэд спрашивает меня, на каком этаже лежит Лайла, а потом тащит в нужном направлении.
Бум. Бум. Бум. Теперь, когда я здесь, каждый удар сердца кажется таким необходимым. Просто удивительно, насколько важной становится жизнь, когда ты встречаешься лицом к лицу со смертью.
— Где, черт возьми, тебя носило? — слышу я, как только мы оказываемся на седьмом этаже. Я поднимаю голову и вижу Бобби, который неверяще смотрит на меня. Но его злость мгновенно сменяется пониманием, когда мы встречаемся взглядами.