Люби меня в темноте
Шрифт:
Она стонет.
— Твой член. Во мне. Возьми меня, умоляю.
Наши тела покрывает испарина. Окна запотели. Простыни сброшены на пол. Воздух пропитан ароматом нашего секса.
Это жизнь.
Это красота.
Я встаю у нее за спиной. Открываю бутылочку, выдавливаю на ладонь немного лосьона и смазываю себя. От предвкушения кружится голова. Несколько раз сжав член в кулаке, я подвожу головку к ее заду и медленно прижимаюсь к тесному входу между ее раздвинутых ягодиц.
— Черт, — вскрикивает Валентина.
— Остановиться? — спрашиваю через силу. Чувствовать и смотреть, как ее тело мало-помалу принимает меня,
— Нет. — Она жмется ко мне, выгнув спину. — Мне нужно больше…
— Уже почти все, — кое-как сдерживаясь, отвечаю ей хрипло. Это так тяжело — брать ее медленно, когда больше всего на свете хочется одного: оттрахать ее до потери сознания.
— Пожалуйста…
После этих слов я срываюсь. Хватаюсь за ее бедра и вталкиваюсь до конца, потом, боясь, что вот-вот кончу в нее, закрываю глаза и запрокидываю лицо. Нет таких слов, чтобы описать ощущение, как она туго сжимает меня.
— Все хорошо?
Она кивает.
— О боже, да. Но я хочу тебя глубже. Хочу еще.
Хмыкнув, я берусь за ее бедра, толкаю вперед и начинаю вторгаться в нее. Сначала я двигаюсь медленно, вхожу неглубоко. Отодвигаюсь, чтобы в ней оставался лишь кончик моего члена, а затем агрессивно и сильно вталкиваюсь обратно. Снова и снова.
— Сильнее… — молит она. — Да, еще…
— Черт, Валентина. — У меня вырывается стон.
Каркас кровати гремит, толчки моих бедер становятся все мощнее и чаще. Я хочу разрушить ее. Окончательно. Дотягиваюсь до ее клитора, начинаю ласкать его, и ее стоны превращаются в крики.
Я сжимаю ее волосы в кулаке и поворачиваю к себе ее голову.
— Я даю тебе эти шесть месяцев, слышишь меня? — рычу я ей на ухо. — Шесть месяцев. — Я оборачиваю ее шею ладонью и требовательно, жестоко целую ее. И моя прекрасная Валентина, моя роскошная женщина, дает все, что мне нужно. Добровольно передает мне свое тело и душу.
— Ничего больше я не прошу, — судорожно выдыхает она. Лаская свой клитор, он начинает сжиматься вокруг меня, наши движения становятся все хаотичнее, все отчаяннее. Я выпускаю зверя в себе на свободу и трахаю ее так сильно, так бесстыдно, так жестко, как только могу. Нас возносит так высоко, что мы достигаем нирваны. Когда я изливаю в нее свое семя, с моих губ срывается рваный стон, и она, выкрикнув мое имя, тоже кончает.
Вот оно.
Полная капитуляция.
Отныне она принадлежит мне, а я ей.
И ни времени, ни расстоянию больше не встать между нами.
Глава 33. Валентина
На следующее утро…
Полусонная, я ищу Себастьена, но мои руки находят лишь вмятину на подушке, где он должен лежать. Я сажусь и зеваю, прогоняя остатки сна.
— Себастьен?
Я оглядываюсь. Его нет. Свет в ванной выключен, дверь открыта, и там никого. За столиком у окна тоже никто не сидит, как и на диване напротив кровати.
Странно.
Гадая, который час, я поворачиваюсь к будильнику, стоящему на тумбочке у кровати, и замечаю около телефона листок с логотипом отеля. Мои пальцы сами собой немедленно дотягиваются до записки.
«Пора покормить тебя яйцами. Скоро вернусь.
Люблю
Усмехаясь, я плюхаюсь назад на кровать и сладко потягиваюсь. Мое удовлетворенное тело болит, но еще я полна сумасшедшей энергии. С нами все будет в порядке. Я это знаю. Ночью (или, точнее сказать, ранним утром), когда Себастьен попросил меня вернуться в Париж вместе с ним, я испытала сильное искушение согласиться. И испытываю его до сих пор. Ведь что может принести мне больше счастья, чем возможность наконец-то быть с ним безо всяких тревог, безо всяких ограничений и любить его? Просто любить. Но в глубине души я понимаю, что прежде, чем заводить новые отношения, я должна разобраться в себе. Мне надо понять, что делать со своей жизнью. Научиться быть Валентиной, которая не является тенью мужчины. Несмотря на свою безграничную любовь к Себастьену, я должна убедиться, что я ним не потому, что я вынуждена, а потому что хочу. Что отдаю Себастьену любовь добровольно и безо всяких условий.
Я смотрю на записку и, зная, что мы поступаем правильно, улыбаюсь.
Наша любовь укажет нам путь.
Отложив записку, я встаю и ухожу в ванную, чтобы принять душ. Но включив воду, слышу стук в дверь. Хмурюсь. Может, Себастьен забыл ключ? Выключив воду, я накидываю его белую рубашку.
— Иду!
Охваченная счастливым, радостным возбуждением, я спешу открыть дверь.
— Ты что, забыл ключ… — Но тут мой взгляд наталкивается на зеленые глаза, и я перестаю улыбаться.
— Здравствуй, дорогая. Скучала по мне?
И я понимаю: это конец…
Глава 34. Валентина
Как говорила мне тетя, если хочешь узнать, что о тебе думает человек, надо просто посмотреть ему в глаза, и ты увидишь ответ, потому что глаза — это зеркало души.
Глаза Уильяма приглашают влюбиться. Он смеется — и они ярко сияют. Он целует тебя — и они обжигают огнем. Они могут заставить поверить абсолютно во все, что он хочет. Они прекрасные и в равной степени лживые.
Точно, как он.
Впрочем, он больше не прячется за враньем.
Пока он глядит на меня, я вижу в зеленой пропасти его глаз лишь чистую, неприкрытую ненависть.
— Ты не собираешься пригласить меня пройти внутрь? — любезным тоном интересуется он.
Я облизываю внезапно пересохшие губы.
— Как ты меня нашел?
— Отследил твой телефон.
Он делает шаг вперед.
Я отступаю. По моей спине бежит дрожь.
Не показывай, что боишься.
Не надо.
Не смей.
— Не знаю, зачем ты потратил время на то, чтобы приехать. Я же сказала, между нами все кончено.
— Да неужели? — Он улыбается бездушной улыбкой, и меня до костей пробирает мороз.
— Именно так, — говорю я, чувствуя себя рядом с ним словно в ловушке. — А теперь уходи, пока я не позвонила охране.
— Чтобы они сделали что? Ты моя жена. — Прежде чем я успеваю понять, что происходит, он обхватывает рукой мою шею и сжимает ее словно в тисках. — Думала, что сможешь так просто сбежать от меня?