Люби меня в темноте
Шрифт:
— Теплее. — Я со стоном берусь за ее бедра, а она, эта дерзкая женщина со смехом в глазах, продолжает мучить меня.
— Хм… — Она похлопывает пальчиком по подбородку, обдумывая свой следующий шаг.
Потом поднимается, садится рядом с моими ногами, и мне хочется расплакаться, как чертову малышу.
— А ну-ка вернись, хулиганка, и доведи начатое до конца.
— Не-а.
И тут все связные мысли улетучиваются из моей головы, потому что Валентина берет мой член в руку, подводит его ко рту и начинает лизать и посасывать головку.
С
— Сейчас тоже просто тепло? — саркастично спрашивает она, задевая губами мой член.
— Черт побери, женщина. — Я прикрываю ладонью глаза. — Ты хочешь убить меня.
— Возможно, — хихикнув, отвечает она. — У меня получается?
— Еще как.
Она проводит по всей моей длине языком — медленно, заставляя прочувствовать каждую мучительную секунду.
— Прости, я, кажется, не расслышала. Ты сказал, тепло или что?
— Горячо, — выдыхаю я. — Горячо.
— Я так и думала, — смеется она, а потом наклоняется и трахает меня своим ртом.
Да, Боже, ты добр.
Глава 32. Себастьен
— Себастьен?
Сонный, довольный после любви, я поглаживаю ее по спине. Она такая теплая, такая приятная.
— М-м?
— Расскажи мне о грозах.
Мои пальцы замирают.
— Почему они так воздействуют на меня?
Валентина кивает.
— Помнишь, что ты сказала о картине, которую я тебе подарил?
Она хмурит брови.
— Да. Что мне стало за тебя больно.
— Ты уловила самую суть. Я посвятил ее женщине, которую очень сильно любил. Ее звали Поппи.
— Ясно. — Она нерешительно кивает. — Можно спросить, что случилось?
Я вздыхаю и притягиваю ее ближе, пытаясь ощутить ее всю. Больше, чем когда бы то ни было, мне надо знать, что она рядом.
— Пьяный водитель поехал на красный. Она даже не дожила до больницы. — Помолчав, я сажусь, провожу руками по волосам. — Она была на четвертом месяце беременности.
Валентина тоже садится и со спины обнимает меня.
— Себастьен, мне так жаль…
— В тот день лил сильный дождь, который, пока я ехал в больницу, превратился в грозу. Я должен был поехать с ней вместе, но что-то возникло, и мне пришлось остаться в Лондоне. На ее месте должен был быть я, Валентина. Я. В машину врезались с водительской стороны. Если бы за рулем, как следовало, сидел я, она была бы жива. Она заслуживала того, чтобы жить.
Я отворачиваюсь к окну, замечаю, что рассвет окрасил небо в нежно-розовые, лавандовые и кремовые цвета. Глаза моей памяти переносят меня обратно в тот день.
— Довольно долгое время я хотел просто умереть, чтобы перенестись к ним. В моменты прояснения я надеялся, что вот-вот проснусь от кошмара и увижу, что она спит рядом со мной. Я искал ее в своих снах, мечтая увидеть хоть что-то — улыбку, вздох или взгляд. Иногда мне везло. Потом
Валентина обнимает меня сильнее и целует в плечо. Она не произносит ни слова, но этого и не нужно. Мне достаточно просто знать, что она рядом. Для меня это — все.
— Я думал, что я не выживу.
— Но ты выжил, и это самое главное. И она не исчезла. Ее память жива. — Отпустив меня, Валентина перемещается, садится верхом ко мне на колени и кладет ладонь мне на сердце. — Она здесь. И будет жить там всегда.
— За что же мне так повезло с тобой?
Она целует меня в кончик носа.
— Думаю, этот вопрос стоит задавать мне.
Я накручиваю ее волосы на ладонь и заставляю посмотреть на себя.
— Поедем в Париж вместе со мной. Мой рейс через два дня.
— Что? — Она несколько раз моргает.
— Тебя ничего здесь не держит. — Я покрываю ее лицо поцелуями. — Давай вернемся домой?
Она обнимает меня за шею, сцепляет там пальцы.
— А как же Уильям? Мне надо оформить развод.
— Легко. Нанимаешь себе адвоката и все дела решаешь по телефону, а когда понадобится подписать документы…
— Ты кое о чем забываешь.
— О чем?
— У меня нет денег Уильяма, так что я не смогу все это оплатить. Тетя оставила мне небольшое наследство, которого, если жить скромно, хватит на несколько месяцев, но…
— Тогда переезжай ко мне, и я все оплачу. Господь свидетель, у меня денег больше, чем мне может понадобиться.
Покачав головой, она закусывает губу.
— Я не могу разрешить тебе так поступить.
— Ты о деньгах?
— В том числе и о них.
— Тогда вернись на работу к господину Лемеру и помогай мне платить по счетам. Валентина, я не хочу владеть тобой в таком смысле. Не хочу становиться твоим тюремщиком. Я просто хочу любить тебя — свободно, безо всяких ограничений. Я хочу быть твоим равным партнером. — Я прижимаюсь лбом к ее лбу. — Валентина, я простой человек и многого от судьбы не прошу. Любимая женщина, теплая постель и крыша над головой — вот и все, что мне нужно. Разреши мне заботиться о тебе и любить тебя, — прибавляю я тихо, вытирая слезы, которые начинают скатываться по ее нежным щекам. — И все. До тех пор, пока ты будешь не против.
— Мой замечательный, замечательный человек… Дело еще и в другом. Большую часть своей жизни я зависела от мужчины. Уильям стал моим костылем. — Усмехнувшись сквозь слезы, она поправляется: — Был моим костылем. Замужем за Уильямом я ощущала себя в безопасности и, хотя наш брак развалился уже очень давно, продолжала держаться за него, потому что он был моей страховочной сеткой. Но теперь, когда с этим покончено, я хочу доказать себе, что способна самостоятельно стоять на ногах. Я хочу научиться не сдаваться из страха и побеждать в своих битвах сама.