Любимая для бессмертного
Шрифт:
Бесполезно.
С Матильдой у нас был контакт совсем иного рода.
– Это отвратительная идея, - сказал я сам себе. – Ужасная, извращенная идея. Ты просто потакаешь своим желаниям, ещё и хочешь прикрыть это спасением девушки.
Меня это, может быть, и пристыдило, но Анне лучше оттого не стало. Мы были слишком далекими, чтобы она, не обладая никакими дополнительными возможностями и лишним бессмертием, смогла забрать то, что я с такой силой от себя отрывал.
Я чувствовал себя последней сволочью, но другого выбора не было.
– Надеюсь, ты пошлешь меня потом достаточно
А потом, склонившись к ней, поцеловал.
Сила отреагировала не сразу. Сначала я почувствовал, как что-то всколыхнулось в Анне, невольно отзываясь на мой магический призыв. А потом она содрогнулась в моих руках, словно её прошиб электрический разряд, и судорожно вдохнула воздух.
Нам следовало бы разорвать связь, прервать этот поцелуй, но я не нашел в себе достаточно сил, чтобы это сделать. Вместо этого сгреб Анну в охапку, чувствуя, как от малейшего прикосновения бьет электричеством руки. В комнате стало светло, как днем; магия, выбравшись из внутреннего заточения, пыталась найти свой новый сосуд.
Анна отпрянула первой. Даже в полумраке было видно, как лихорадочно сверкали её глаза, и сама она, растрепанная, растерянная, явно не знала, что делать дальше.
– Что это было? – тихо спросила она.
– Ты совершенно случайно починила сцену швейного цеха. Было впечатляюще, но повторять второй раз не советую, а то это может плохо закончиться.
– А потом… Потом? Этот поцелуй?
– Мне надо было вдохнуть в тебя свою магию. И заставить тебя её принять.
Анна попыталась отодвинуться от меня.
– И только?
– Если б это было «и только», - нехотя признался я, - то магия б и не среагировала. В мире редко встречаются пары, которые таким образом реагируют друг на друга. Это… То, что толком не объяснить.
– Наверное, в соответствии с книгами в жанре «фэнтези», это можно назвать истинной парой, - горько усмехнулась Анна.
– Что-то вроде того, - подтвердил я, хотя с литературными жанрами параллельного мира не сказать, что был хорошо знаком.
– А как же Матильда?
– Матильда в мою пользу из себя не могла выдавить ни единой капли магии, - отметил я. – Она могла только брать. А разбудить источник не так уж и сложно. Гораздо сложнее его потом обратно восполнить… И лучше б мы с тобой не повторяли ритуалы по твоему оживлению?
– Тебе не нравится меня целовать? – с присущей ей женской хитростью весело поинтересовалась Анна.
Я усмехнулся. Не нравится, как же…
– Нравится, но я предпочитаю целовать живых девушек, а не мертвых. Поцелуи с мертвыми уже меня однажды довели до проблем.
Мотнув головой, чтобы показать, что разговор на эту тему окончен, я подал Анне руку, помогая ей встать. Она благодарно вцепилась в мою ладонь, кажется, не собираясь отталкивать, и едва заметно улыбнулась. Было видно, что девушке ещё сложно удержаться на ногах, и я обнял её за талию, привлекая к себе. Анна пробежалась кончиками пальцев вдоль воротника моей рубашки и удивленно хмыкнула:
– Надо же, я думала, ты всегда носишь те песочные часы.
Я скосил взгляд на кулон, валявшийся
– Вообще-то должен, но иногда я наглею и, пользуясь служебным положением, снимаю их.
– А вдруг кто-то украдет?
– Я был бы очень благодарен человеку, который смог бы унести эту дрянь прочь, но… Как там у вас говорят? Это мой крест, мне его и тащить. Нет, никто не тронет символ Хранителя Времени. Увы, но эти песочные часы – не единственное, что держит меня на месте.
Анна прижалась ко мне и тихо спросила:
– Ты так сильно хочешь стать прежним?
– Смертным и без горы сумасшедших подчиненных над головой? Вне всяких сомнений, - усмехнулся я, смыкая руки в кольцо на её талии. – Бессмертие – не то, к чему надо стремиться.
– Но это уже невозможно?
Я вздохнул.
– Они не отпустят меня. Разве что сам баланс решит, что он восстановлен в достаточной мере, чтобы запретить любое стороннее вмешательство… Возможно, тогда я смогу уничтожить эти проклятые часы, а вместе с ними – и всех истинных. Но пока мир в таком состоянии… Боюсь, мы не можем уйти.
– Тогда отдохни от них хотя бы одну ночь.
Я хотел сказать, что для баланса не существует ни дня, ни ночи, но Анна вновь потянулась ко мне за поцелуем. Песочные часы заискрили на кровати, явно собираясь доползти до меня, но я лишь послал в их сторону яркий мыслеобраз. Конечно, не существовало молотка, которым можно было бы раздробить это стекло, но, кажется, я достаточно ярко визуализировал свой гнев, чтобы артефакт перестал навязываться.
Сейчас для меня существовала только Анна – и попытки воскресить собственный здравый смысл. Имел ли я хоть какое-нибудь право прикасаться к ней…
– Я – не лучший вариант для того, чтобы в меня влюбляться, - предупредительно прошептал я. – Я опасен, Анна.
– Не опасен, - возразила она. – Я уже убедилась, что не опасен.
Мне бы открыть ей правду, показать, кто такой Хранитель Времени… А вместо этого я просто поддался, сгребая её в охапку.
Проснувшись, я не спешила выбираться из кровати. Вместо этого лежала, опустив голову Рене на плечо, и бездумно выводила какие-то рисунки у него на груди. Он не спал, я в этом нисколечко не сомневалась; видела, как едва заметно подрагивали ресницы и как на свободу рвалась улыбка. В полудреме он казался гораздо расслабленнее и мягче, чем обычно, но оставался всё таким же привлекательным – даже слишком.