Любимая для колдуна. Лёд
Шрифт:
– Потом! – отмахнулась местная королева.
Валюна стояла, уперев руки в бока, и смотрела на нас. Красивую в целом женщину портил крючковатый нос с широкими ноздрями, выдававший вспыльчивого человека. В отличие от моей телогрейки, длинное пышное платье леди Валюны всего лишь наполовину скрывала роскошная шуба. Также мехом вниз, зато поверху она была расшита парчовыми узорами. Не сравнить с моей мешковатой.
– И что это происходит? – цинично произнесла она.
– Маман! – кинулась жаловаться белобрысая. – Она меня бьёт!
«Ну вот… детский
Но Валюна, кажется, так не считала.
– Михи! – Ее губы скривились в злобной ухмылке. – Всыпь Евке девять плетей! Напросилась!
– Да иди ты! – выдохнула я от ужаса.
Вот чего не хватало для полного счастья!
– Леди Валюна! Простите. Сегодня такой день хороший. Я деньги принёс!
– Ты ей и всыплешь! Защитник нашёлся, – сквозь зубы прошипела маман. – А то и тебе назначу! Пятьдесят. Хочешь?
Нет. На плети я не договаривалась. Этот девайс в воспитательных целях хорошо бы подошёл белобрысой.
Ждать с моря погоды глупо, поэтому я развернулась и, путаясь в полах длинной шубы, рванула в сторону беседки. Была уверена, что помню дорогу. Сразу за зданием, правее и вниз. На нос упала холодная капля, что не прибавило радости, зато прибавило скорости. Свобода! Как много в этом слове, когда мечтаешь попасть домой. Евка же выбралась из этого ада, значит, и мне повезёт. Главное – найти ту самую злополучную беседку затемно.
Уже смеркалось.
Я завернула за угол флигеля, намереваясь бежать в лес. Но не тут-то было. Боковым зрением увидела овечий тулуп, выкатывающийся впереди на дорогу. Вернее, мужика в тулупе с рожей актёра из дешёвого американского боевика. Немного дебильной, но очень решительно настроенной.
– Взять её! – визжали ляди вдогонку.
«Ату-ату её!» – подпевал им внутренний голос, подгоняя меня так, словно я – спасающийся от охотников зверь.
Сразу вспомнились из детства и были прокляты все соревнования по лёгкой атлетике, а именно – по бегу с препятствиями. Щебенка игриво скользила под мокасинами, шуба заплеталась между ног. Как говорится, у закона подлости есть свойство проявляться там и тогда, когда ему очень нужно. Так случилось и со мной. Одна нога подвернулась, а в следующую минуту я упала и чуть не расквасила нос.
Да что ж так не везёт? Или везёт? Нос-то остался целым!
Попытка встать увенчалась успехом лишь с помощью одного из мужиков. Ну а потом, как водится во всех злых и страшных сказках, меня скрутили.
– Вот чёрт, – тихонько ругалась я, испытывая ярчайшую досаду.
Меня грубо поволокли на задний двор. Именно там, в самом центре, стоял деревянный столб, о назначении которого я догадалась ещё до поездки в город.
Оглянуться не успела, как с меня содрали шубу, оставив в джинсах и летней рубашке. Кожу сразу обжёг ледяной ветер и такие же редкие капли. Стало так холодно, что зуб на зуб не попадал. Злорадно-мстительные
– Это что на ней за срам такой? – воскликнул один из мужиков, пока Михи связывал мои руки, а затем поднимал на столб.
Чёткие, выверенные действия лесоруба были настолько привычными, что я в считаные минуты повисла на столбе, сгорая от страха и злости.
Михи достал из-за пояса длинную плеть, которой недавно хлестал кобылу. Распустил её кожаный хвост, который упал ровнёхонько до земли.
– Ты же не ударишь меня? – спросила я дровосека, глядя ему прямо в глаза. Взглядом хотелось прожечь толстую шкуру и добраться до совести.
– Зря ты кинулась на леди Кротту, – угрюмо произнёс Михи. – Придётся тебя наказать.
От такой простоты я опешила и даже забыла о холоде. Он реально собрался меня отхлестать этой дрянью? Я не сдавалась.
– Если ты хоть раз меня ударишь, я за тебя замуж не выйду!
Шантаж подействовал. Ненадолго. Михи тяжело вздохнул, а затем отошёл на шаг.
– Постараюсь не слишком испортить твою нежную кожу, – произнёс он. – А вечером принесу мазь.
– Пошли вы к чёрту! – заорала я от страха, уже не сдерживаясь. – Вы не представляете, что вам прилетит за меня! Мало не покажется, обещаю!
В ответ раздались смешки.
– Ты нам угрожаешь? – подошла ко мне главная лядь. – Ополоумела, что ли, вкрай? Да кто ты такая?
– Глупо вышло. Давайте поговорим? – более миролюбиво произнесла я.
Правда, что им предложить, я не знала. Но искренне надеялась, что уровень моего красноречия и опыт развитой цивилизации позволят справиться с тем, что случилось. Применить дипломатию, потянуть время, показать что-нибудь интересное этим аборигенам, живущим в эпохе, так похожей на семнадцатый век…
Мой голос срывался от волнения, подрагивал. Запястья больно натирала верёвка. Я покрутила руками в надежде высвободиться, но Михи своё дело знал.
– О чём с тобой разговаривать, глупая тварь? – прошипела сквозь зубы Кротта мне прямо в ухо.
– А ну стой! – Валюна схватила меня за руку, повернула ладонь. Внимательно посмотрела на руну. – Это откуда?
– Мы ездили в город, – я говорила внятно и чётко, – там её оставил какой-то мужик.
Валюна посмотрела на Михи с нескрываемым любопытством.
– Мужик?
– Она разговаривала с лордом Альросским на площади, – угрюмо подтвердил потенциальный садист, вмиг и навсегда потерявший моё доверие.
– Маман! Она меня била, – заныла рядом Кротта.
– А ну-ка заткнись! – приструнила дочку хозяйка. Валюна неожиданно провела рукой по моим спине, бедру, ощупывая, меня словно лошадь, цокнула, а затем отступила. – Развяжите её.
– Ну, маман!
– Я сказала – заткнись! – прошипела маман и обратилась ко мне: – Иди к себе, Евка. Моя доброта не знает границ. – Потом повернулась к дочери: – Живо в дом! – Следом досталось и остальным: – Не слышали? Развязать её! Зрелище кончилось. Всем! Живо по домам!