Любимая для колдуна. Лёд
Шрифт:
– Помогаешь на кухне, моешь, прибираешь, – с удовольствием начал рассказывать мужчина. – Торгуем на рынке по выходным. Я смотрю за лошадьми, лес рублю иногда. Пожениться хотели после сбора пшивицы. Вот, платье тебе купили… – Он указал на то, в чём я была. – А вчера хозяйка рассердилась на прислугу… Ах, она бывает несдержанна, но всегда очень добра. Питаться разрешает со стола своего… Еды не жалеет.
Всю дорогу я провела в мрачных раздумьях. Замуж за конюха? Хм… Добрый, работящий, вон какой защитник… Тут же себя одёрнула. Эва, милочка, тебя понесло. Неотёсанный лесоруб тебя
– Не показывай её никому, – советовал Михи. – Спрячь. Выбор пройдёт, она сама погаснет. Точно тебе говорю.
– Да?
Я с удивлением воззрилась на знак.
– Слыхивал, сказывали. Одна девица замуж за другого хотела. Руну спрятала. А есть ещё вариант, чтобы наверняка, – повернулся мужлан. Из-под его густых бровей с вожделением блеснули глаза. – Мы можем… эта… – он сглотнул, – полюбить друг друга сегодня ночью. Руна и пропадёт.
– Что? – Я вытаращилась на Михи. Вот, Евочка, и сбываются мрачные фантазии о лесорубах и конюхах. – Давай не будем спешить? Мало ли какие могут быть последствия.
– А мне всё равно на последствия! – вдруг рявкнул мужчина. – Ты – моя и будешь моей! Смогу защитить. Совсем скоро поженимся. Ребятёночка народим. Ты, главное, не переживай.
Я едва не окаменела от ужаса и прикрыла глаза. Даже затошнило от волнения. Только этого не хватало. Надеюсь, он меня силой брать не собирается? С таким я ни за что не справлюсь. Бежать некуда. Разве что к беседке, и то… Знать бы, в какую сторону. Вниз с холма, чуть правее – оттуда мы вышли. Вот и вся информация.
Чтобы не акцентировать внимание Михи на предпочтительном для него варианте «спасения» меня от клейма, быстро сменила тему разговора. Заодно выяснила, что месяцев в году здесь также двенадцать, зимы холодные, а земли не все плодородные, потому сельское хозяйство очень выгодное занятие, если наделы расположены там, где нужно. Ну и, конечно, куда ж без мечты! А мечтал дровосек о собственном клочке земли где-нибудь в лесу, добротной избе и десятке сыновей, которых нарожала бы ему Евка.
К счастью, на этой пиковой, но щекотливой для меня ноте мы вернулись в усадьбу. Хотя и несколько припозднившись: пока собрали раскиданную утварь, пока отдохнула лошадь… Михи распрягал кобылу, когда во дворе раздались раздражённые женские вопли. Какая-то бабёнка явно сходила с ума, пытаясь доказать, что все здесь должны слушаться только её.
– Это что ты мне приволокла? – слышались истеричные визги. – Я как буду в этом ходить? Да я тебя… Да тебя сейчас выпорют, мерзкая дрянь!
– Леди Кротта, – словно прочёл мои мысли Михи. – Хозяйская дочка снова разбушевалась.
– Орёт она скорее как базарная лядь, а не леди, – хмыкнула я, а затем пошла к выходу из конюшни следом за своим лесорубом.
Во дворе взору предстала отвратительная картина. На широкой площадке, покрытой мелкой щебёнкой, белокурая девица примерно моего возраста с безмерным наслаждением таскала за волосы рыжую девчонку-подростка. Она не стеснялась в выражениях и чувствовала себя вольготно.
Я
Мазохисткой не была, потому ни боль, ни позор не входили в список жизненных приоритетов и радостей. Я могла бы упрекнуть себя в трусости, но позволила себе эту слабость. Мир жестокий, уже убедилась.
Немного успокаивало и подогревало самооправдание то, что рыжая девчонка не плакала. Она смиренно терпела побои, а время от времени даже огрызалась. Ну просто милая домашняя ссора!
Внезапно девчонка выкрутилась из цепкой хватки кротихи (так я обозвала про себя хозяйскую дочь, чтобы легче запомнить имя) и ринулась ко мне. Мелкие камни летели из-под ног в разные стороны. Она бежала так быстро, что спустя мгновение оказалась у меня за спиной. Худенькие ручки вцепились в подол шубы, а сама она прижалась ко мне.
– Евка, Евка… Защити меня, Евка!
– А ты! Чего ухмыляешься, дрянь? – взвизгнула лядь. – Тоже хочешь?
О! Это она ко мне обратилась. Я тут же стёрла с губ подобие улыбки, но было поздно. Внимание и злость направились на меня.
Леди Кротта подбоченилась, а затем направилась в мою сторону. Её губы сжались в тонкую полоску. Их и так не было, а тут они просто превратились в линию. Небольшие глазки и такой же маленький нос дополняли общую картину, ассоциативно превращая леди в змею.
– Леди Кротта, – между нами встал Михи, – я вам ткани привёз, как заказывали. Богатые, самые лучшие, парчовые, атласные, – начал распинаться мужчина.
– Пшёл вон! – рявкнула на него лядь, и защитник посторонился.
– Леди Кротта, ну что же вы!
Но какой там! Десять шагов – и разъярённая фурия стояла передо мной. Кротиху так распирало от злости, что длинные чёрные волоски на её подбородке подрагивали в такт губам. Она ещё и бородатая!
Чёрт возьми, ситуация казалась нелепой. И пусть разум вместе с инстинктом самосохранения орали молчать и покорно улыбаться, губы назло им дрогнули, растягиваясь в глупой усмешке.
– Ну ты и тварь! – взревела Кротта, когда увидела, что именно я рассматриваю.
Она замахнулась. Рука со свистом понеслась на меня. Но и только. Я машинально уклонилась: сказались давние занятия по самообороне. Посещала не очень активно, с ленцой, но факт остался фактом. Моя рука перехватила её запястье, а другая сжалась в кулак и отправилась ляди прямо в глаз.
Ну не привыкла я к побоям! Родители если и ругали, то за серьёзные проступки. Ну, пару раз любя лупили ремнём. За враньё… Но чтобы какая-то грымза?! Каюсь. Должна была промолчать и подставить вторую щёку ради своей же безопасности. Но случилось то, что случилось.
Кротта взвизгнула от боли и отшатнулась.
– Ты ополоумела, что ли? – выдохнула она от неожиданности. А потом… Потом кинулась на меня с кулаками.
– А ну стоять! – раздался громогласный приказ.
– Леди Валюна! – Михи всё ещё пытался повлиять на разыгравшуюся трагикомедию. – Я тут деньги принёс.