Любимая для Монстра
Шрифт:
Слова мачехи звучали как пустое эхо, возвращая меня из пучины мыслей. Её радость была столь же фальшивой, как и её улыбка. Мне было всё равно, что она говорила, ведь я уже знала, что ни один из них, будь то она или мой отец, не хотели меня такой, какая я есть. Лишь той, кто должна покорно сыграть свою роль.
— Мы скоро выезжаем в церковь, — напомнил отец, на секунду посмотрев на нас обоих. — Церемония важна. Нужно показать всем нашу силу и власть.
Я только кивнула, не зная, что сказать. Все в этом доме были как-то взаимосвязаны в своей холодной игре.
Когда мы вышли на улицу, я увидела, как стоит карета. Она была велика и тяжела,
У кареты стояли мои братья — старший и младший. Старшему было уже восемнадцать, и он готовился занять место наследника. Я была никем в их глазах — просто помехой на пути их собственного пути. Младший брат смотрел на меня с тем взглядом, который говорил одно — скорее бы ты исчезла. Они не радовались моему браку, не ожидали от него ничего хорошего. Для них это была лишь формальность, избавление от меня с наивыгодными условиями. Как лишний мазок, на картине их идеальной семьи.
Когда я подошла к карете, моя рука едва касалась холодной двери. Внутри всё казалось пустым и туманным. Одно было понятно точно — моя жизнь никогда мне не принадлежала, и я не могла ничего с этим поделать.
Мы взобрались в карету, и когда она двинулась, я почувствовала, как город исчезает за окнами. Мои мысли были пустыми, как туман за окном. Всё, что я могла сделать, это плыть по течению, понимая, что будет дальше, понимая что мне предстоит быть частью этого мракобесного мира, куда я попала под несчастливой звездой.
Глава 3
Каменные стены церкви возвышались под самый небесный свод, увенчанные витражами, изображавшими святых и сцены из Писания. Лучи света пробивались сквозь цветное стекло, рассыпая радугу на полированные мраморные полы. Массивные деревянные двери распахнулись, и я вошла под руку с отцом, чувствуя, как сотни глаз устремились на меня.
Оркестр заиграл торжественную мелодию, заполняя помещение звуками виол и лютен. Маленькие дети, одетые в белоснежные одеяния, словно ангелочки, рассыпали перед нами лепестки алых роз, которые покрывали дорожку, ведущую к алтарю. Я не могла слышать, о чём перешептывались знатные дамы и господа, но их взгляды скользили по мне, осматривая свадебное платье, жемчужные украшения и прическу. Они смотрели на меня, как на бриллиант из семейной сокровищницы герцога Вальмона, но только моя семья знала, насколько ничтожное место я занимала в этом доме.
Для всех остальных я была воплощением роскоши и гордости рода, отец прекрасно умел пускать пыль в глаза. Именно поэтому, крепко держа меня за руку, он вёл меня к алтарю с тем достоинством, словно я действительно была его самым ценным сокровищем. Но ни платье, ни оркестр, ни этот фарс не могли скрыть одного факта — там, в конце зала, меня ждал мой палач.
Я заметила его сразу. Эдмунд Дюран стоял прямо у алтаря в великолепном тёмном камзоле, сдержанный и бесстрастный, но взгляд его голубых глаз был ледяным, словно кинжал, что уже когда-то пронзил моё сердце. Этот человек был опасен. Он не просто лишал жизни, он наслаждался этим. На миг наши глаза встретились, и моё дыхание перехватило. Меня захлестнул страх, ноги едва двигались, но я продолжала идти, как если бы меня толкала невидимая сила.
Когда мы наконец достигли
Священник начал обряд, и я чувствовала, как всё помещение будто замерло. Когда настал момент клятв, Эдмунд произнёс своё холодное“да”, не сводя с меня глаз. Его голос был ровным, даже жестоким.
Наступила моя очередь. Мой разум на мгновение закружился, и перед глазами пронеслась вся моя жизнь. Я вспомнила, как в прошлый раз, два года назад, я стояла здесь, дрожа, как осенний лист. Я тогда не смогла сдержать слёз, когда он наклонился, чтобы поцеловать меня, и именно этот момент породил шёпот и смешки. Тогда я была невестой, вызывающей жалость, а он выглядел униженным, едва сдержав свой гнев, ответив на поцелуй быстрым чмоком, что только усилило хихиканье зала.
Но сейчас я была другой. В этот раз я не позволю страху сломить меня. Стоя перед ним, я чувствовала, что обрела второе дыхание. Это был шанс, который я никогда не могла даже представить, шанс изменить своё будущее. Я подняла голову, выпрямила спину и с яркой, искренней улыбкой произнесла:
— Да.
Эдмунд замер. Его холодные глаза на миг дрогнули, и мне показалось, что я увидела искру удивления.
Священник объявил нас мужем и женой и призвал жениха поцеловать невесту. Моё сердце билось, как барабан, но я собрала всю свою смелость. В этот раз я не позволю унизить ни себя, ни его. Приподнявшись на цыпочки, я положила руки на его лицо и, не раздумывая, страстно поцеловала.
Зал ахнул. Вокруг раздались одобрительные возгласы, шёпот сменился радостным гулом. Я почувствовала, как он замер, словно не знал, как реагировать. Но спустя несколько мгновений он принял эту игру. Его сильные руки обвили мою талию, и он ответил на поцелуй с неожиданной яростью.
Тогда, два года назад, люди смеялись над ним, и жалели меня, той жалкой жалостью, что больше была похожа на насмешку. Но не в этот раз. В этот раз я всё изменю…
Глава 4
Торжество началось сразу же после церемонии, когда двери большого зала дворца распахнулись, и гости, одетые в свои лучшие наряды, стали собираться вокруг длинных столов, украшенных серебряными подсвечниками и богатой посудой. Повсюду царил аромат свежих цветов, смешанный с пряными запахами блюд. В огромном камине горел огонь, отбрасывая на стены тёплый золотой свет. Музыканты в углу играли чудесные мелодии, создавая атмосферу праздника.
Я стояла рядом с Эдмундом, моя рука покоилась на его предплечье, как и полагается благовоспитанной новобрачной. Я улыбалась так широко, что начинали болеть скулы, но стоило мне встретиться с его взглядом, улыбка сама собой крепла, не в желании сдаваться. Он смотрел на меня так, будто пытался разгадать загадку, которая вдруг возникла перед ним.
Эдмунд беседовал с другими мужчинами — лордами, придворными, знатными вельможами, — его голос был ровным, спокойным, но каждый жест выдавал его напряжение. Он был предельно сдержан, а когда один из мужчин осыпал его похвалами: