Любимая для Монстра
Шрифт:
— Или это попытка бегства? Наша благородная госпожа настолько не желает прикосновений такого жалкого человека, как я?
Его язвительность была словно острый клинок, и я невольно сглотнула. Какого же мнения он обо мне? Но признаваться себе в том, что жалкая здесь была только я, я не собиралась. Вместо этого я натянула улыбку, ту самую, что научилась изображать ещё в детстве, и подняла руку.
Мягко касаясь его щеки, я почувствовала, как он напрягся. Мои пальцы скользнули по его холодной коже, а взгляд его суженных
— Думаю, мне слишком повезло получить в мужья такого мужчину, как вы, лорд, — прошептала я с той нежностью, на какую только была способна, стараясь звучать искренне.
Я увидела, как его взгляд наполнился недоверием. Кажется, он ожидал сопротивления, слёз или упрёков, но вместо этого получил… это. Нежно проведя пальцами выше, к его волосам, я склонила голову и улыбнулась еще шире, стараясь выглядеть уверенно, хотя внутри всё сжималось от напряжения.
Эдмунд застыл. Его напряжённая фигура напоминала зверя, застывшего в охотничьей стойке, готового атаковать. Но в его глазах, как бы он ни пытался это скрыть, промелькнула растерянность.
Моё сердце колотилось, но я знала, что не могу ему противостоять. Иначе я снова окажусь в той же бездне, из которой выбралась лишь с новой жизнью. Моя улыбка дрогнула, но я тут же её восстановила, нежно провела пальцами по его волосам, словно утешая.
Он смотрел на меня, словно пытаясь разгадать что-то сокрытое. Его враждебная настроенность не находила отклика в хрупкой девушке перед ним, и от этого настороженность лишь усиливалась.
Камин потрескивал, отбрасывая на его лицо тени, а я, не убирая руки, спокойно произнесла:
— Мне кажется, в вашем замке даже летние ночи холоднее, чем в столице.
Я пыталась сменить тему, не давая ему времени задуматься над моими действиями.
Глава 8
Эдмунд молчал, его взгляд оставался холодным, но в нём всё ещё мерцала искра растерянности. Казалось, он размышлял, что же делать с этой странной женщиной…
Он резко встал, сбрасывая мою руку, и я вздрогнула, хотя внешне постаралась сохранить спокойствие. Его фигура, освещённая колеблющимся пламенем камина, казалась ещё более внушительной.
— Ты и вправду так рада здесь оказаться? — сухо спросил он, прищурившись. — Или всё это — жалкая попытка разжалобить зверя?
Его слова и тон пробуждали страх, но я сохраняла улыбку, как маску.
— Зверь? — переспросила я тихо, позволяя голосу дрогнуть чуть сильнее, чем намеревалась. — Я думаю, вы не так жестоки, как сами о себе говорите, мой лорд.
Он наклонился ближе, его лицо оказалось всего в нескольких дюймах от моего.
— Не так жесток? — прошипел он, его тон был пропитан иронией и скрытой угрозой. — Кажется, ты слишком плохо меня знаешь, Розалия.
Я сделала глубокий вдох, чтобы не отшатнуться.
— Я знаю, что вы справедливы, — прошептала
Он нахмурился, будто мои слова его задели, но тут же скрыл это за презрительной усмешкой.
— Ты говоришь слишком много, как для испуганной девочки, которую выдали замуж без её воли, — буркнул он, отступая на шаг.
Я почувствовала, как холодный воздух заполнил пространство между нами, но была благодарна за это расстояние.
— У меня не было выбора, — признала я честно, позволив голосу стать чуть твёрже. — Но его не было и у вас. Разве не лучше нам попытаться ужиться?
Эдмунд усмехнулся, его улыбка была опасной.
— И каковы ваши планы на меня, мой лорд? — осмелилась я спросить, стараясь, чтобы голос звучал спокойно, но пальцы непроизвольно сжали ткань платья.
Он усмехнулся ещё шире, но вместо ответа снова уселся на край кровати, потянувшись к бутылке вина.
— Выпей ещё, — велел он, игнорируя мой вопрос. — Может, это сделает тебя менее говорливой.
Я молча наполнила бокал, прекрасно понимая, что пытался сделать Эдмунд. Он хотел сломать мою уверенность, сбить с толку, но я не собиралась уступать. Сделав глоток, я осторожно села напротив него, скрестив руки на коленях.
— Скажу честно, милорд, я не стремлюсь быть вашей врагиней, — проговорила я мягко. — Я лишь хочу, чтобы наш брак был… спокойным.
— Спокойным? — переспросил он, насмешливо подняв бровь. — Ты думаешь, со мной возможно спокойствие?
Его смех был коротким и резким, как хлыст. Но мне показалось, что под этой мрачной бравадой скрывалась усталость.
— Я думаю, возможно всё, если вы этого захотите, — тихо ответила я, не отводя взгляда. —Давайте будем потихоньку узнавать друг-друга и попробуем для начала хотя бы дружбу.
Эдмунд замер, смотря на меня с выражением, которое я не смогла бы прочесть. Тишина повисла в комнате, лишь потрескивание камина напоминало о времени.
— Ты — странная женщина, — наконец произнёс он. — И я не понимаю, что с тобой делать.
Эти слова прозвучали почти задумчиво, и я рискнула улыбнуться.
— Тогда начните с того, чтобы дать мне шанс доказать, что я могу быть полезной, — предложила я.
Он нахмурился, будто эта идея ему совсем не понравилась, но в то же время его глаза сузились, как у хищника, заметившего добычу.
— Посмотрим, — произнёс он, поднявшись с кровати. — Но запомни: мне не нужны бесполезные игрушки. Я ухожу, нет настроения более тут задерживаться. Спи.
С этими словами он развернулся и вышел, оставив меня одну в полутьме комнаты. Я смотрела ему вслед, чувствуя, как напряжение покидает моё тело. Моё сердце всё ещё билось слишком быстро, но я знала, что сделала первый шаг. Я пока жива. А это уже начало.