Любимая для Монстра
Шрифт:
Элеонора - молчаливая и худощавая, с длинными чёрными волосами, уложенными в простой узел. Она казалась самой опытной из них, глядя строго, но сдержанно. Она держала в руках льняные полотенца и готовилась подать их Агате.
Когда с меня сняли дорожное платье, я шагнула в ванну. Она представляла собой большую деревянную бочку, обшитую внутри металлическими пластинами.
Горячая вода поднималась паром, смешиваясь с ароматом трав — ромашки, розмарина и лаванды, которые добавили девушки. Вода была обжигающе горячей, но стоило мне погрузиться, как по телу разлилось расслабляющее тепло.
Агата
После ванны мою кожу намазали ароматным маслом, которое, как я узнала, приготовили из лепестков роз и масла миндаля. Служанки одели меня в тончайшее бельё, состоящее из длинной льняной сорочки с вышивкой по краю и полупрозрачного халата из тончайшей шерсти, чтобы мне было тепло. Волосы расчёсывали долго и осторожно, а затем заплели в одну длинную косу посередке распущенных волос.
Я осталась одна в своих покоях.
Агата зашла лишь на минуту, чтобы убедиться, что камин горит. Потом она ушла, пожелав мне спокойной ночи, а я приказала ей хорошенько отдохнуть.
В комнате пахло свежесрезанным кедром, который сжигали в очаге.
Огненные языки мерцали в полу-мраке, но тепло всё равно с трудом разгоняло сырость. Это был лишь конец лета, но здешний климат не прощал слабости - впереди была суровая осень и не менее суровая зима.
Я сидела на кровати, укутавшись в одеяло, и смотрела, как трескаются дрова. Но внутреннее напряжение не отпускало меня. Моя брачная ночь с Эдмундом была неизбежна.
Это был обязательный шаг для подтверждения брака.
Я вспоминала, как все было в прошлый раз: страх, боль, неловкость.
Тогда я была напуганной девочкой, которой отдали мужчине, словно вещь. Я лежала будто мертвая со слезами на глазах. Все произошло быстро и хладнокровно. Сейчас я всё ещё боялась, но вместе с тем в моей душе росло упрямое желание встретить эту ночь с другим настроем.
"Я изменила этот день. Смогу ли я изменить и эту ночь?" - подумала я, сжимая пальцы на мягкой ткани покрывала…
Глава 7
Дверь медленно отворилась, и в комнату вошёл Эдмунд. Его уверенные шаги, как всегда, эхом отдавались в тишине, и даже сейчас, в поздний час, в них не было ни капли усталости. Он был облачён в одежду, подходящую для сна: простая льняная рубашка тёмного оттенка свободно спадала на его широкие плечи, открывая ключицы, и в свободные штаны. Волосы, все еще влажные, сейчас немного растрепались, а на лице читалась лёгкая тень раздражения.
Не глядя на меня, он подошёл к кровати и грубо плюхнулся на неё, будто всё вокруг принадлежало только ему. Я сглотнула, с трудом сдерживая дрожь. Перед глазами всплыли воспоминания: его холодный взгляд, боль, которую он не желал замечать. Тогда я сидела в этом же положении: сжавшись, со слезами в глазах, но он ни на секунду не остановился, несмотря на мои мольбы. После той первой брачной ночи он целый месяц избегал меня, будто я стала для него чем-то ненавистным. В последующие разы он приходил,
Теперь, сидя в этой же комнате, я всеми силами старалась подавить в себе страх. Голос предательски дрогнул, но я всё же осмелилась сказать:
— Можно… можно мне вина?
Эдмунд поднял бровь и насмешливо хмыкнул:
—Боюсь, таких изысканных вин, подходящих для нашей маленькой принцессы здесь не найдётся.
Я опустила глаза, чувствуя, как жар заливает щеки. На самом деле, я никогда не пробовала алкоголь. Ни в этой жизни за свои 19 лет, ни в прошлой. Почему? Наверное, потому что жила в золотой клетке, где даже воздух, казалось, был строго дозирован.
— Пожалуйста, — вымолвила я, стараясь вложить в это слово всё, на что способна и вызвать его жалость.
Эдмунд прищурился посмотрев на меня долгим взглядом, будто размышляя, действительно ли я осмелилась на такую просьбу, а затем все же позвал слугу. Через несколько минут тот вернулся с бутылкой вина и двумя серебряными кубками.
Эдмунд лениво налил себе и сделал большой глоток, не отводя от меня глаз. Я взяла кубок и, дрожащей рукой наливая вино, почувствовала, как его взгляд буквально прожигает меня. Отпив, я почувствовала терпкий вкус, смешанный с нотками лёгкой горечи.
Собравшись с духом, я решила начать разговор:
— Здесь так уютно... и люди у вас очень добрые, — я сделала слабую попытку завоевать его благосклонность, начав с очевидного.
Эдмунд приподнял бровь, его глаза сверкнули изумлением, смешанным с иронией.
— Неужели дочь великого герцога говорит такие вещи о моём жалком замке?
Я улыбнулась, изо всех сил стараясь выглядеть искренне.
—Правда. Мне здесь нравится.
—Не неси чепуху, — перебил он с язвительным смешком, - скажи честно, насколько ты разочарована тем, что тебя отдали за меня?
Его слова были резки, как хлёст плети. Я почувствовала, как что-то защемило внутри, но постаралась удержать на лице спокойное выражение.
— Если бы я была разочарована, лорд, — произнесла я сдержанно, — я бы вряд ли решилась так легко сейчас говорить с вами.
Его глаза сощурились, он внимательно смотрел на меня, будто видел меня впервые. Я улыбнулась и, почувствовав внезапную усталость, потерла глаза, словно маленький ребёнок.
’’Я больше не позволю ему разрушить меня. Пусть он остаётся таким, каким был, но я найду способ жить рядом с ним. Мне нужно лишь время. Даже если он и не станет моим союзником, я обеспечу себе безопасность.’’
Эдмунд откинулся на кровати, всё ещё пристально наблюдая за мной.
Его взгляд больше не был таким холодным, но я не обманывалась - зверь внутри него был всё тем же.
Я вновь зевнула, чувствуя, как вино окутывает сознание лёгкой дымкой, усиливая усталость. Эдмунд, сидевший напротив, лениво наблюдал за мной, и его голос, сдержанно насмешливый, нарушил тишину:
— Неужели моя жена решила провести нашу первую брачную ночь в полусонном состоянии, в обнимку с бутылкой вина?
Я замерла, чувствуя, как щёки вспыхнули от его слов. Он продолжил, с ещё большей иронией: