Любимая для Монстра
Шрифт:
— Ты счастлива? — шепнул он, глядя мне в глаза.
— Очень, — ответила я, не в силах отвести взгляд от его глубоких глаз.
После танца я чуть запыхалась и, ловя дыхание, остановилась у колонны. Подошёл слуга с бокалом вина.
— Лорд Дюран — предложил он.
— Спасибо, — ответил он, беря бокал.
— Позвольте, — неожиданно сказала я, забирая бокал у Эдмунда…
Он улыбнулся, но уступил.
—Не пей слишком много, это не то что приветствуется в твоем состоянии.
Бал
— Это был чудесный вечер, — сказала я, прислонившись к плечу Эдмунда в карете.
— Да, — согласился он, обнимая меня.
Услышав его спокойный голос, я не заметила, как задремала.
Когда через пару часов, мы добрались до поместья, Эдмунд осторожно поднял меня на руки, чтобы не разбудить.
— Спи, Розалия, — шепнул он, занося меня в дом.
Глава 88
Я проснулась среди ночи, почувствовав себя совершенно разбитой. Голова кружилась, в горле стоял неприятный ком, а тело словно налилось свинцом. Тошнота накатила такой волной, что я едва сдержала стон, чтобы не разбудить Эдмунда. Но боль усиливалась.
— Эдмунд, — тихо позвала я, но голос сорвался.
Внезапно мир перед глазами начал расплываться, и я потеряла контроль над телом. Всё стало горячим, воздух вокруг будто сгустился, и я начала задыхаться.
Мой стон всё-таки разбудил его.
— Розалия? — голос Эдмунда тут же прозвучал рядом. Его сильные руки взяли меня за плечи, встряхнули. — Розалия, открой глаза! Что с тобой?
Я попыталась что-то сказать, но язык не слушался. Вокруг всё кружилось, комната будто превратилась в дымку.
— Проклятье, ты горишь! — его голос дрожал от паники.
Он вскочил с кровати, схватив мою руку, и позвал кого-то в коридоре.
— Шатан! Слуги! Кто-нибудь! — раздался его рёв, от которого я вздрогнула.
Дверь распахнулась, и вбежал Шатан.
— Что случилось? — спросил он, глядя на Эдмунда.
— Она… что-то с ней не так. Она вся горит, бредит! — Эдмунд был совершенно взбешён, лицо его исказилось от паники.
Шатан тут же кинулся обратно в коридор, выкрикивая приказы:
— Немедленно за лекарем! Быстро!
Я почувствовала, как Эдмунд вновь опустился рядом со мной. Его пальцы, сильные и грубые, осторожно гладили моё лицо.
— Любимая, держись. Пожалуйста, держись, — тихо шептал он, не отпуская моей руки.
Моё дыхание стало прерывистым, грудь с трудом поднималась, а тело трясло, будто меня бросило в ледяной водопад.
Время шло мучительно медленно, боль разрывала меня изнутри…
— Где этот проклятый лекарь?! — вскрикнул
Вскоре дверь с грохотом распахнулась, и в комнату вбежал лекарь, запыхавшийся и явно только что поднятый с постели.
— Что случилось? — спросил он, торопливо разглядывая меня.
— Она…Помоги ей, им, или… — голос Эдмунда задрожал, но он не закончил.
Лекарь быстро осмотрел меня: взял руку, проверил пульс, осмотрел зрачки. Он приблизил к лицу какую-то траву, понюхал воздух, пропитанный моим потом.
— Это яд, милорд. Сильный яд, — сказал он тихо, будто боялся, что его слова разобьются громом по комнате.
Эдмунд замер.
— Яд?! Кто мог это сделать?! — его голос стал хриплым, и я почувствовала, как его руки напряглись.
— У нас мало времени. Надо очищать кровь, иначе…
Лекарь не договорил, а тут же дал указания. Шатан принёс ведро воды и несколько мешочков с травами. Лекарь толок что-то в ступке, добавляя то порошки, то коренья. Из кухни принесли кипяток, и воздух наполнился резким запахом трав и спирта.
— Это будет тяжело, но другого способа нет, — сказал лекарь, засовывая мне в рот тряпку, чтобы я случайно не прикусила язык.
Горькая смесь вливалась мне в рот, а через мгновение всё внутри будто начало гореть. Я вскрикнула, но не смогла вырваться из бреда.
Эдмунд держал меня, не давая упасть.
— Держись, Розалия. Ради меня. Ради нас, — его голос звучал так, будто он готов был сам взять мою боль.
Вода, настоянная на травах, вызывала сильнейшую рвоту. В какой-то момент мне показалось, что я умираю.
— У неё начинается очищение, — сообщил лекарь. — Это хорошо.
Эдмунд ничего не сказал, только сильнее сжал мою ладонь.
И вдруг меня пронзила новая, жуткая волна боли. Она началась внизу живота и с каждым ударом сердца становилась невыносимой. Я вскрикнула, изогнувшись, чувствуя, как что-то внутри меня словно ломается.
Ребнок…доносились обрывки фраз, но едва ли я понимала их значение…Боль была настолько мучительна, что я потеряла сознание. До меня донесся последний крик Эдмунда. —Нет! По щеке покатилась слеза.
Я открыла глаза, чувствуя, как слабый луч света пробивается сквозь шторы. Голова гудела. На краю кровати сидел Эдмунд, склонившись над моими ногами. Его лицо было опустошённым, а на руках виднелись следы от моих ногтей. Сколько времени прошло? Всё тело болело, как будто его измяли и бросили на холодный камень.
Попыталась приподняться, но силы оставили меня. Голова закружилась, и я вновь опустилась на подушки.
Он тут же поднял голову.
— Не шевелись, Розалия. Ты ещё слишком слаба.