Любимая пешка короля
Шрифт:
Я села, зевая и потирая глаза. Халат на мне был запахнут, я еще в коридоре всё проверила. А если бы Эль таки с меня его снял, а не просто распахнул, я бы здесь в чем мать родила оказалась?
– Где ты вчера была?! – сходу наехал на меня азиат.
Я продрала глаз:
– А что, мы договаривались о встрече? – полюбопытствовала я.
От камина тянуло жаром. Я потерла руку со стороны огня и сдвинулась попой назад, за край каминной решетки. Никакой стены, кстати, в обозримом пространстве не было. Точнее, была. Но чтобы попасть из нее к тому месту, где я находилась,
Можно было бы спросить, но уж больно говорящим был взгляд черноволосого красавчика. Так и говорил: «Может быть больно».
Я бросила взгляд в сторону двери. Не близко.
Красавчик тоже посмотрел в сторону двери. Полагаю, вычислить типовой маршрут моего бегства «открыть дверь – и я в домике», мог бы даже идиот. А он на идиота похож не был. И сменил положение ног, сдвинув колени в сторону выхода. Простая физика подсказывала, что отрывать центр тяжести от пола сложнее, чем от кресла. И шестого дана по тэйквондо, чтобы так : й-й-йа! – и я с мостика лечу в воздухе, дрыгая ногами, – у меня нет.
А у него может быть есть.
Поэтому я вжалась в стену.
Любопытно, а свалить отсюда таким образом я смогу?
Пока не получалось.
Видимо, тот, кто посылал меня сюда, решил преподать урок: не хочешь добровольно, будет только хуже.
– В любом случае, вот она я, – напомнила я собеседнику. – Зачем вы камин жжете? На улице жара.
Я поморщилась. От каминной стены было ощутимо горячо.
– Значит, ты с юга, – сделал вывод азиат.
– А вы, значит, с севера, – развила я его мысль.
Если Родония находится севернее, то и климат там может быть прохладнее. Особенно, в более высоких широтах.
– Очень интеллектуальное замечание, – хмыкнул он и в следующий момент расширил свои раскосые глаза: – То есть ты хочешь сказать, что не знаешь, куда попала?
– Не, в целом я представляю. На уровне государства, во всяком случае. А можно, я встану? Здесь жарковато, если честно.
– Сидеть! – скомандовал высокородный родонец.
– Зачем вы так? – посетовала я. – Всё-таки с незнакомой т… – тут до меня дошло, что он действительно не знает, откуда я, и не стоит давать подсказки, – девушкой разговариваете. Может, я из благородного рода. А вы меня как собаку, к ноге…
Хотя и я так к ноге ему упала, чего уж…
– «Может»… – он презрительно поморщился. – Не может! – рявкнул он и угрожающе наклонился в мою сторону: – Кто ты и зачем вламываешься в мой кабинет?!
– Вас не поймешь, – миролюбиво ответила я. – То «где ты была вчера?», то «зачем ты вламываешься в мой кабинет?». Нет – так нет, я пошла…
…Зря я это «нет – так нет» сказала.
– Сидеть, кому сказал! – еще громче рявкнул азиат.
– Злой вы сегодня какой-то. У дамы вашей месячные что ли? – спросила я, осторожно подтягивая колени, чтобы было удобнее вскакивать.
– Ты… – родонец вцепился в побелевшими пальцами в подлокотники, а над его головой заискрилось сияющее торнадо. – Ты…
– Не нужно так реагировать. Что
– Хочешь, чтобы я подобрел?.. – он хищно прищурил азиатские глаза.
Я мысленно надавала себе по губам. Я ничего такого в виду не имела, но азиат резко подскочил, одновременно швыряя в меня магический вихрь…
И тут я снова провалилась сквозь стену.
На знакомую кровать.
Только не во сне, а реальности. Если это реальность.
За спиной, прижавшись носом к моей шее, сопел Его Величество. Широкие руки крепко прижимали меня к его горячему телу.
Может, просто приснилось? Его горячей натурой навеяло?
Я зевнула, выползла из его объятий, сняла халат и уже в таком виде забралась обратно. А то снится черте что от перегрева…
Реальность №2. Утро восьмое. Оправдательное
Я проснулась от твердого ощущения, что Эльиньо рад обнаружить меня в своих объятиях. Твердое ощущение упиралось мне сзади в первую чакру. А надо ниже. Я так и сказала: «Ниже». Приятно иметь дело с понятливым мужчиной. Поэтому мы быстро пришли в взаимопониманию, взаимопроникновению и взаимоудовлетворению. К последнему – не совсем быстро, но ко всеобщему удовольствию.
Я нащупала халат рядом с кроватью и попыталась встать. Эль поймал меня за руку (а ведь только что изображал обессилившую морскую звезду).
– Ты это куда? – поинтересовался он.
– Ты не пробовал спать в непроходной комнате? – не сдержалась я. – Чисто по-человечески, я против тая Леонарду ничего не имею. Но светить по утру перед ним голыми сиськами пока не готова.
– Я тоже.
– Тебе-то чего стесняться? – буркнула я, пытаясь на ощупь попасть во второй рукав.
– Я тоже не готов к тому, что ты будешь светить перед ним голыми… частями тела, – закончил он как человек интеллигентный и воспитанный. – Но он в ближайшее время не придет.
– Знаешь, я чувствую себя любовницей, которой говорят, что жена в командировке. Но кто ей мешает явиться на полчаса раньше?
– А что такое «командировка»? – полюбопытствовал Его Величество.
– Поездка по работе в другой город.
– Не могу привыкнуть к тому, что женщины в твоем мире работают, – помотал он головой, укрывая простынкой самое дорогое, чтобы не просудилось, наверное.
– У вас тоже женщины работают, – напомнила я, поднимаясь и завязывая пояс. – Микела, Лорентин…
– Они не женщины, они служанки, – отмахнулся король.
Ничёсе. У меня челюсть упала. Честно. Я только глазами хлопать могла. Я уже хотела сказать, что у нас в мире всего два пола: женщины и мужчины. Но потом вспомнила о многочисленных промежуточных и неопределившихся формах. Представила, как я буду объяснять разницу между ними любопытному величеству, и решила, что о некоторых вещах лучше молчать, чем говорить.
К тому же в нашем мире тоже есть люди, которые считают себя людьми, а тех, кто получает меньше центнера зелеными, – рабочей силой. Просто мне не доводилось с ними вот так, бок о бок (и в других позах), общаться. Потому и немного больно с непривычки.