Любимая помощница инквизитора
Шрифт:
Он встал ко мне так близко, что я почувствовала кожей тепло, исходившее от его мощного тела. Сразу вспомнились научения тети, и я отодвинулась.
— Удобно.
— Прежде чем приступишь, нужно уладить последнюю формальность.
Реннголд взял со своего стола бумагу и протянул мне.
— Это клятва о неразглашении государственных тайн, к которым у тебя отныне будет доступ.
Да кому и чего я буду разглашать? Тете Маргарет, что ли?
Я взяла перо, лежавшее на столе инквизитора, и, обмакнув в чернильницу, подписала.
— А это договор
Здесь значилось такое жалование, что я чуть не поперхнулась воздухом. Мне предлагалось в месяц столько, столько тетя зарабатывала за год!
— Устраивает? — поинтересовался Реннголд.
Помимо зарплаты в договоре были прописаны готовность к работе в любое время суток и обязательство исполнять все поручения инквизитора, не задавая вопросов.
— А выходные у меня будут? — поинтересовалась я, поднимая глаза.
— Конечно, — Реннголд кивнул. — Но бывают случаи, когда от них приходится отказываться. Так чтобы без жалоб.
Что ж, за такие деньжищи инквизиция могла требовать, чтобы ей служили даже во сне.
— Здесь написано: быть всё время на связи, — я оторвала взгляд от бумаги. — Но это же невозможно.
Реннголд подошел к столу и вытащил из верхнего ящика широкий серебряный браслет с блестящими каменьями.
— Давай левую руку, — попросил он.
Я послушалась. Его теплые пальцы скользнули по запястью, защелкивая на нем браслет.
— Носи даже во сне, — сказал он строго, не выпуская моей руки. — Если ты мне понадобишься, вот этот камень загорится красным. Если я тебе понадоблюсь, нажимай на белый кристалл.
Я кивнула и, подняв глаза, встретилась с взглядом инквизитора.
Мы были в кабинете одни. Он держал меня за руку, хоть и по-деловому и без намека на романтику. И смотрел прямо в душу, внимательно, словно считывая малейшие колебания в моем настроении.
Все это было очень странно. И тянулось дольше, чем было нужно.
— Хм, — Реннголд прочистил горло и, наконец, выпустил мое запястье. — Еще вопросы есть?
— Нет.
Я подписала договор. И мне на мгновение стало легче. Ушла дурацкая проблема выбора. Хотя уже вчера было ясно, что никуда я не денусь. Не выходить же замуж за Джоссема!
Инквизитор убрал бумаги в ящик и сразу перешел к делу.
— У тебя на столе лежит пачка писем на ферийском. Переведи их до конца дня.
— Да, шеф, — я кивнула и пошла устраиваться.
То, что работать мне предстояло в отдельном кабинете, — очень хорошо. Да, дверь я оставила открытой. Но я подозревала, что это до первого посетителя, с которым Реннголд захочет посекретничать. Хоть я подписала клятву, все равно была уверена, что прям во все тайны он меня посвящать не станет. И это правильно. Как говорится, меньше знаешь — крепче спишь.
Устроившись за своим рабочим столом, я принялась осматривать письма. Насчитала семь штук. Вскрыла первое и мысленно выругалась. Я давно не читала на ферийском. А тут почерк был такой, что ничего не понятно! Это писали спьяну? И ведь не постеснялись отправлять самому
Я хихикнула и, опомнившись, испуганно подняла голову. Шеф не выбежал из своего кабинета проверять, над чем это я смеюсь. Уже хорошо.
Выдохнув, я взяла чистый лист бумаги, чтобы записывать перевод, и углубилась в расшифровку.
Кое-как продравшись сквозь жуткий почерк, я поняла, что писал инквизитору осведомитель. Он служил при лорде Аркшоу, одном из членов Ферийского Совета. И судя по количеству ошибок, автор письма по происхождению был из простых. Я устыдилась своих смешков. Это у меня в детстве были занятия по каллиграфии, а тут надо радоваться, что человек вообще умеет писать.
Писал он, правда, неинтересно. Напоминало дневник наблюдений за лордом. Вот такого-то числа он делал то-то, потом туда-то ездил или принимал гостей. Из любопытного был только последний абзац, где осведомитель замечал, что лорд Аркшоу куда-то отлучается дважды в неделю. Уезжает верхом и не берет никого из слуг. Леди Аркшоу подозревает, что муж ей изменяет.
И зачем Реннголду копаться в этом грязном белье? Впрочем, очевидно же. Как найдет доказательства измены, схватит лорда за чувствительное место. И шантажом заставит и дальше следовать воле императора. Наверное, и за другими лордами тоже шпионят.
Мне стало противно, и пришлось ненадолго прерваться, чтобы напомнить себе, что я вообще тут делаю.
В следующем письме оказалось примерно то же самое, только следили уже за лордом Бушеми. Этот, по счастью, жене не изменял, но работал допоздна и периодически задерживался в здании Совета.
В третьем письме оказалась сводка от капитана шартонской стражи. В основном цифры, сколько было задержано человек и за какие преступления.
Я все скрупулезно перевела. И, заметив, что от напряжения болят глаза, решила передохнуть. Солнце за окном стояло уже высоко, и время вроде бы было обеденное. Интересно, Реннголд ест? Должен, наверное. Иначе откуда такая статная фигура?
Одернув себя за неподобающие мысли, я встала из-за стола и осторожно заглянула в кабинет инквизитора. Шефа на месте не оказалось. Он мог выйти через свою дверь, но мне все равно думалось, что я бы услышала. Или он такой тихий, или я слишком заработалась. Что ж…
Я собралась было вернуться в свой кабинет, как мое внимание привлекла лежавшая на столе инквизитора желтая папка.
Я подошла ближе. Папка как папка, но чем-то она меня манила. Хотелось заглянуть в нее хотя бы одним глазком. Вдруг там страшные инквизиторские секреты? Впрочем, хочу ли я их знать?
Усилием воли я заставила себя отойти от стола. И собралась было вернуться в свой кабинет, как дверь неожиданно отворилась. Из коридора в приемную ввалился молодой человек лет двадцати семи. У него были соломенные волосы, голубые глаза и очаровательная улыбка.