Любимая жена
Шрифт:
Она сильно переживала за него. Из-за дурацкой гордости этот человек ни за что не согласится принять ее помощь и останется голодным. Можно было бы назвать его полным идиотом, вот только выходка Эвелин со свадебным платьем была ничуть не лучше. Похоже, гордость способна побудить любого человека на глупейшие поступки…
Целый день они ехали в тишине. Ближе к вечеру достигли небольшой полянки, и, к всеобщей радости, Пэн объявил, что здесь они остановятся на ночь. Эвелин спрыгнула с седла проворно, даже слишком, и, чтобы не упасть,
– Эвелин, ты не ушиблась? – Лорд Джервилл мигом бросился на помощь и, подхватив ее, помог обрести равновесие.
Эвелин улыбнулась и кивнула. Она была очень смущена и, отпуская ногу мужа, старалась не смотреть наверх, чтобы не встретиться с ним взглядом. Свекор отвел ее на край поляны и, оставив отдыхать на поваленном дереве, вернулся за женой. К счастью, не одна Эвелин была вымотана поездкой – леди Джервилл, спустившись с лошади, утомленно облокотилась на руку мужа и с его помощью добрела до дерева.
– Так, вы, леди, отдыхайте, пока мы будем разбивать здесь лагерь, – сказал лорд Джервилл и пошел к остальным мужчинам, распрягавшим своих лошадей.
Наблюдая за ним, Эвелин и леди Джервилл одновременно вздохнули, затем обменялись кислыми улыбками.
– Скажи, ты так же сильно устала от этого похода, как и я? – улыбаясь, спросила леди Джервилл.
Эвелин кивнула, отвечая:
– Да уж… слава Богу, не только я… то есть я не хочу сказать, что рада вашей усталости, – спохватилась она.
– Конечно, я понимаю, дорогая, – мягко успокоила ее леди Джервилл. – Мне только жаль, что ситуация вынудила тебя покинуть Стротон раньше, чем планировалось. Я-то надеялась, что ты сможешь ближе с нами познакомиться, прежде чем покинешь семью.
Отведя взгляд, Эвелин сглотнула, затем как можно простодушнее пожала плечами.
– Ну… мы лучше узнаем друг друга во время поездки и потом, в Джервилле…
– Да, и я надеюсь, что подружимся. Видишь ли, мне всегда было очень грустно, что нет девочек в семье. Я, конечно, люблю своих сыновей, но все же немножко завидую твоей маме, что у нее есть дочка. Поэтому для меня большая радость принять тебя в нашу семью.
Эвелин улыбнулась и мягко сжала ей руку. Тут к ним подошли остальные женщины – леди Хелен и Диаманда тоже ехали верхом, и неудивительно было видеть их такими же уставшими. Но служанки, шедшие за ними, тоже почему-то еле передвигались – должно быть, долгое путешествие в экипаже переносится ничуть не легче.
– Лорд Джервилл приказал ставить палатки, которые мы потом подготовим к ночлегу. А мужчины тем временем сделают все остальное, что требуется для лагеря, – объявила Диаманда, присаживаясь на бревно рядом с леди Джервилл.
Мать Пэна пробормотала что-то утвердительное. Леди Хелен присела вместе с девочкой, и они вчетвером молча смотрели, как мужчины устанавливают палатки и разматывают толстую навесную ткань. Палаток было две – одна чуть больше
Эвелин чувствовала, что вот-вот взорвется. Тут перед ее глазами возникла пара ног. Подняв голову, она увидела супруга и посмотрела на него со спокойно-вопросительным выражением лица.
– Палатка готова, – сказал он и протянул ей руку. Эвелин сначала заколебалась, но затем сама встала на ноги, отклоняя его предложение помочь. К сожалению, этот отказ в пользу его больных рук привел только к тому, что Пэн сердито нахмурился. Он-то усиленно делал вид, что все в порядке, и, очевидно, злился, что она не подыгрывает ему. Эвелин покачала головой и взяла его под руку. Вместе они пошли через поляну к большой палатке.
– Здесь будет наше место, – сказал он, приводя Эвелин в изумление. – Я распорядился, чтобы из багажа сюда принесли все, что ты захочешь. Они уже начали заниматься постелью, но если еще что-то нужно – ты должна им сообщить.
– Да, супруг, – пробормотала Эвелин. Посмотрев через плечо, она с радостью заметила, что Рунильда идет следом. Эвелин понятия не имела, как надо обставлять палатку, и сомневалась, что служанка сможет дать ей какой-нибудь совет, но, быть может, вдвоем у них получится…
– Куда бы вы хотели поставить постель? – спросила Эвелин у мужа, когда он приподнял перед ней полог палатки.
Она отпустила его руку и вошла внутрь после него.
– Ну, можно в дальний правый угол, – пожав плечами, ответил Пэн. – У тебя есть еще какие-нибудь вопросы, пока я не ушел помогать остальным?
– Да… – Щеки Эвелин ярко вспыхнули, и она уставилась на угол, о котором говорил Пэн. – Мне очень нужно в уборную, милорд. И, честно говоря, не помешала бы ванна после пыльной дороги. – Справившись с этим нелегким признанием, она продолжила, поворачиваясь обратно к нему: – Я понимаю – ни то ни другое здесь невозможно, но… – Эвелин замолчала, увидев, что, кроме нее, в палатке никого нет.
Она подошла к входу и выглянула наружу. Ее муж был на голову выше всех остальных, поэтому она довольно быстро высмотрела его, поразившись тому, что он уже стоял на другом конце лагеря, ведя оживленную беседу с родителями.
– Уборная? Она что, действительно запросила уборную и ванну? – Уимарк Джервилл разделял ужас и смятение сына.
– Да! И что мне делать? Может, приказать, чтобы вырыли в земле и…
– А дальше что? Положишь туда навес от палатки? Боже правый! – Лишь представив эту картину, отец содрогнулся.