Любимцы фортуны
Шрифт:
Рэндалл заметил, как зажглись глаза собеседницы при этих словах. Похоже, романтические бредни были куда менее важны для Сиены Макмаон, чем бизнес. Это ему понравилось.
— Тогда договорились, — легко сказала девушка, выдав продюсеру фирменную улыбку Макмаонов. — Рада, что мы друг друга поняли.
Они пожали друг другу руки.
— Спасибо, что спасли от неминуемой гибели, — сладко пропела Сиена.
— Это доставило мне удовольствие. А теперь иди к себе. Увидимся вечером.
Глава 37
Макс
Сразу после аварии и интервью с Камилл Эндрюс папарацци буквально обезумели. Они поджидали его возле машины, выскакивали из-за углов зданий, словно гончие, преследовали повсюду. Накануне Максу реально пришлось отрываться от двоих журналюг, которые ехали за его машиной по пятам. Если Макс звонил кому-то с мобильного, у неприметных с виду прохожих моментально оказывались в руках диктофоны и фотоаппараты. Похоже, каждый папарацци пытался найти признаки его контактов с Сиеной.
Впрочем, не журналисты были главной проблемой Макса. Он считал их навязчивое внимание наименьшей платой за совершенную ошибку. Макс страдал оттого, что не имеет возможности поговорить с бросившей его Сиеной. Он надеялся получить шанс на оправдания и извинения.
Любимая повела себя совсем не так, как он мог ожидать. Макс был готов к истерикам, гневу, слезам. Вместо этого Сиена просто вычеркнула его из своей жизни, не оставив ни шанса. Она словно отгородилась от него невидимой стеной, и это было куда хуже, чем крики и бешеные скандалы.
Журналисты осаждали не только Макса, но и дом Хантера. Пришлось вызвать полицию, чтобы ребята в форме разогнали жадных до сенсации стервятников. Впрочем, довольно скоро папарацци вернулись, умножив свои ряды и став еще нахальней. Они взбирались на растущие за забором деревья, орали в рупор и пытались пробраться в дом.
— Макс, вы говорили с Сиеной? Что она вам сказала?
— А она вас била за измену?
— Вы считаете себя виновным в аварии, в которую угодила ваша девушка?
— Как насчет Камилл Эндрюс? Вы не хотите продолжить ваш роман?
— Действительно ли вы столь неумелый любовник?
И это самые невинные из вопросов, которые слышал Макс. Один ублюдок исхитрился сунуть под дверь дома записку, предлагая Максу сто пятьдесят тысяч в обмен на эксклюзивное интервью, оплаченный билет до Лас-Вегаса и разговор с Сиеной, которые собирались снимать на камеру.
Максу было противно. Похоже, в глазах прессы он был золотоискателем, готовым на все, чтобы добыть побольше денег. А тем более помириться с богатенькой подружкой, под крылышком которой так удобно устроился.
Тиффани ненадолго прилетела из Канады, чтобы поддержать друзей, и Хантер предложил втроем съездить в какое-нибудь место поспокойнее, пока не уляжется шумиха. Оставаться в Лос-Анджелесе под круглосуточным колпаком прессы было невыносимо.
Проведя еще пару суток в импровизированном заточении, Макс, Хантер и Тиффани сели в машину, ловко оторвались от преследователей, не ожидавших от них бегства, и поднялись вверх по склону каньона.
— Если
Тиффани подумала про себя, что ничего глупого в поведении Сиены нет, учитывая то, какую именно «глупую ошибку» совершил Макс. Она сама поступила бы точно так же, как Сиена, если бы узнала об измене Хантера. Но высказываться вслух не стала.
— Может, ей нужно время? И возможность все обдумать, прийти в себя? — предположила она. — Думаю, для Сиены произошедшее стало ударом, который нужно пережить.
Макс вцепился руками в волосы.
— Боже, что я натворил! Что я натворил! Как я мог поступить так глупо?
Хантер присел рядом с другом и положил руку на плечо.
— Перестань, Макс, — сказал он мягко. — Ты не мог знать, что эта девица потащится в газету давать интервью.
— Я гадко с ней обошелся и заслужил мести. — Макс выглядел жалко. — Уходя от Камилл, я думал только о себе и Сиене, о том, что предал любимую женщину, о том, что я круглый идиот. Но я оскорбил Камилл. Может, если бы я отнесся к ней с большим уважением, она бы не полила меня грязью.
Хантер и Тиффани переглянулись, но не произнесли ни слова.
— Признаться, я ожидал, что ты вышвырнешь мои вещи из дома, — сказал Макс.
— Перестань, что за чушь ты несешь! — Хантер чуть сжал пальцами плечо друга. — Я бы так не поступил, и ты это знаешь. Мы все совершаем ошибки, иногда ужасные.
— О тебе я бы такого не сказал, — мрачно буркнул Макс.
— Прекрати, Макс, — усмехнулась Тиффани, пытаясь перевести все в шутку. — У Хантера тоже куча недостатков. Порой он ведет себя ужасно.
Все трое вяло поулыбались.
— Спасибо, что утешаете меня. — Макс вздохнул, подхватил мелкий камешек и запустил вниз с холма. — Я знаю, что Сиена слишком хороша для меня. Да и для любого другого, впрочем. Я был недостоин ее любви. Увы, это правда. Так по-дурацки упустить свой шанс, вот я идиот!
— Да уж, Сиена — это что-то, — подхватил Хантер. — Она достойна всего самого лучшего.
Тиффани не верила своим ушам.
— Эй, эй, погодите! — Она вновь вступала на зыбкую почву, решившись высказаться в том ключе, что Сиена — отнюдь не святая. Но ей не хотелось, чтобы Макс считал себя хуже бросившей его фифы. — Вас как-то немного занесло. Конечно, Макс поступил по-свински, тут я согласна. — Макс кивнул, глядя на свои кроссовки. Он всей душой ненавидел самого себя. — Но вы же знаете, что Сиена — далеко не ангел. Не надо теперь наделять ее идеальным характером просто потому, что она — пострадавшая сторона. Порой она вела себя гадко, эгоистично и исхитрялась винить окружающих в том, в чем была виновата сама. Макс, как ты можешь говорить, что недостоин Сиены? Ты — прекрасный человек, ты многому ее научил, благодаря тебе она стала лучше. А ведь именно тебе в основном от нее доставалось. Нам всем доставалось, впрочем.