Любимицы королевы

Холт Виктория

— Дражайший Георг! Как я буду без него! — вздохнула Анна.

Рядом находилась Эбигейл, неизменно готовая помочь, стремящаяся успокоить.

— Дорогая Мэшем, по крайней мере, у меня осталась ты, — сказала королева.

Эбигейл с горячностью ответила, что надеется служить королеве до последних дней и ничего больше от жизни не просит.

— В такие горестные времена и познаются друзья, — сказала королева.

— Принц был добрейший человек, — негромко сказала Эбигейл. — Бедняга Мэшем в отчаянии.

— Бедный, преданный Мэшем! — согласилась королева. —

Принц всегда на него полагался. Хороший человек, я рада, что ты избрала его в мужья.

— Не представляю, как его утешить, мадам. Он лишился повелителя, которого глубоко чтил, и теперь не знает, чем заглушить боль утраты. Я говорю ему — чем скорее он найдет себе дело, тем лучше. Принцу не хотелось бы, чтобы он горевал.

— Да, — сказала королева. — Бедняга Мэшем! Он лишился кроме всего и места.

— Мадам, по-моему, ему хотелось бы пойти в армию или заняться политикой.

— Что ж, он следует благородному примеру.

— Вы имеете в виду герцога?

— Мистер Харли говорит, что герцог хотел бы управлять и армией, и страной.

— Мистер Харли — самый блестящий государственный деятель у вашего величества, и, видимо, он прав. Но бедняга Мэшем не Мальборо. Думаю, он был бы признателен за скромную должность… которая отвлекла бы его от этой утраты.

— Понимаю, Мэшем. Принцу этого хотелось бы.

— Ваше величество и принц всегда пребывали в согласии. Вы служили образцом для всех супружеских пар.

Королева прикрыла рукой глаза, Эбигейл принесла платок и стала утирать ей слезы.

Мальборо отбыл на континент, чтобы начать подготовку к новой кампании, а Сара вернулась ко двору. Однако теперь она не могла войти в покои королевы и прогнать всех присутствующих. Требовалось испросить аудиенции и ждать соизволения Анны.

Герцогиня постоянно искала возможности увидеться с королевой, заставить ее вернуться к прежним отношениям. Такой случай представился, когда она захотела расширить свои апартаменты и обратилась с просьбой передать ей несколько небольших смежных комнат. На это пришел ответ, что королева уже обещала их одной из своих камеристок.

Сару охватили разочарование и бешенство. Как смеет Анна присылать ей такие отчужденные ответы, словно неизвестной просительнице!

Герцогиня вызвала к себе все еще трепещущую перед ней Дэнверс.

— Это правда?

— Да, ваша светлость. Комнаты уже обещаны.

— Кому? — пожелала узнать Сара, полагая, что, если даст знать о своем желании камеристке, та от них откажется.

— Алисе Хилл, ваша светлость.

— Алисе Хилл! — раздраженно выкрикнула Сара. — Сестре этой… горничной.

— Ваша светлость, она сестра миссис Мэшем.

— Ее-то я и имела в виду!

— Миссис Мэшем сочла комнаты, где Алиса жила раньше, неподходящими.

— Но эти хотела получить я! Пойду к королеве. Не позволю так обращаться с собой. Знаете, Дэнверс, эту особу я вытащила из грязи.

— Ваша светлость уже говорили.

— А теперь она хочет указывать мне.

— Ваша светлость, это вряд ли осуществимо.

— Это невозможно! — выкрикнула Сара.

В

конце концов Сара добилась аудиенции. Королева, явно раздраженная, поигрывала веером, не сводя глаз с двери. «Небось лелеет мысль, — злобно подумала Сара, — послать меня за Мэшем. Только и слышно от нее это имя. Славная Мэшем! Добрая Мэшем! Добывающая лестью милости своему никчемному брату, дурачку-мужу и… — от ярости Сара готова была завопить, — этой хитрой лисе, чудовищу, предателю Роберту Харли».

— Кажется, миссис Морли задалась целью расстраивать меня! — воскликнула герцогиня.

Королева прикрыла глаза, на лице ее легла тень усталости.

— Даже эта пустячная история с комнатами…

— Если миссис Фримен желает что-то сообщить мне, пусть напишет, — сказала королева.

— Я писала вашему величеству много лет и сейчас кое-что хочу вам сообщить. Кажется, миссис Морли позволяет обманывать себя тем, для кого высшая радость — причинить зло миссис Фримен.

— Если желаете что-то сообщить мне, напишите, — сказала королева.

Сара поняла, что Анна так и будет твердить эту фразу.

Хорошенькое дело! Как теперь поступать с такой особой? Холодность ее очевидна, и при желании Анна может напомнить любому из подданных — даже Саре, — что она королева.

Саре оставалось только уйти.

Но оставлять так это дело она не собиралась. Ей сказали, что, если желает что-то сообщить, пусть напишет. Что-то! Она хочет сообщить очень многое этой неблагодарной подруге.

Герцогиня вернулась в свои апартаменты и принялась писать длинный отчет о двадцатишестилетнем служении королеве. Приводила цитаты из Джереми Тейлора о дружбе. Обвиняла королеву в неверности и неблагодарности. И в обличениях даже превзошла себя.

В ответном послании королева выразила огорчение. Она не может восстановить былую дружбу с миссис Фримен главным образом из-за ее предубеждения против миссис Мэшем. Однако она всегда будет относиться к Саре с уважением, подобающим супруге герцога Мальборо. Со временем прочтет, что ей написала Сара, и даст ответ.

Сара ждала ответа на свои обвинения, но не получила.

Когда она увидела Анну в церкви, та рассеянно улыбнулась ей, словно едва знакомой.

То лето выдалось беспокойным. Поговаривали, что фракция в парламенте, которую возглавляет Мальборо, излишне затягивает войну с единственной целью — чтобы герцог мог наслаждаться своим любимым занятием.

Его блестящие победы заставили Францию добиваться конца этой бойни; Людовик рассмотрел условия мира, но они были неприемлемы. Он соглашался изгнать Претендента — а его покровительство Якову Стюарту являлось одной из главных причин войны, признать, что наследовать английский трон могут только протестанты, разрушить крепость Дюнкерк, пожаловать защитную границу Дании. Принять он не мог единственного требования — собрать армию и отправить ее свергнуть с испанского трона своего внука.

— Если уж воевать, — сказал Людовик, — то лучше против своих врагов, чем против своих потомков.