Любимое дело приносит достаток

Синетар Марша

Экономист Фриц Шумахер однажды написал, что, поскольку работа в жизни людей занимает центральное место, она является более важным, нежели то, что они говорят, как голосуют, как тратят деньги или к какому слою общества принадлежат. Я бы провела эту мысль на шаг дальше: как люди делают свою работу — раскрывает спрятанную истину о них и об их способах встречать жизненные задачи.

Мы уже сказали, что люди с низким самоуважением избегают быть сильными, потому что уже научились беспомощности. Они отступают перед простейшими задачами и упускают возможные достижения в жизни. Автор и консультант Джон Сенфорд описывает эти тенденции в своей замечательной книге "Трансформация внутреннего человека" следующими словами:

Первое

и самое глубокое неправильно сформированное состояние называется психологами "амниозис". Оно означает невозможность выйти из околоплодной жидкости и родиться, или возвращение в прежнее состояние, чтобы оказаться в безопасности материнской утробы… Амниотические люди хотят, чтобы о них заботились. Они хотят найти сильных людей — тех, на кого могут опереться, на чьем иждивении могут находиться и кто может нянчиться с ними. Паула и я с горечью видели детей и взрослых из благополучных семей, которые делают все надлежащим образом, но ходят с мертвыми глазами без всякой энергии, направленной на что-нибудь. Их позиция говорит: "Если б я только мог прожить всю жизнь, не поднимая никакого шума…" Мы хотели бы сбросить их с высокого берега и сказать: "Плыви или тони, приятель!" Конечно, мы не станем этого делать, потому что это не способ. Но хотелось бы.

Если такой человек достаточно умен, чтобы заниматься сложной работой, он и не попытается это сделать или придумает себе и другим бессчетное число причин, почему он сделать этого "не может". Или предпримет попытку, а через короткое время начнет принимать гибельные решения и терпит неудачу. Таким образом, он доказывает раз и навсегда свою неспособность. Другие, получив повышение по службе, быстро оказываются переутомленными от тревоги и страха — от эмоций, которые для них создает такое внутреннее смятение, что они скоро становятся зависимыми от помощи сотрудников или менеджеров. Менеджеры или коллеги, которые кормят их с ложечки, в конце концов, видят, что любая помощь недостаточна, а самые проницательные понимают, что на самом деле такие люди вообще не хотят принимать никакой ответственности.

Одна женщина, работающая в бухгалтерском отделе корпорации, была способна на гораздо большее, чем выполнение обязанностей простого контролера. Всякий раз, когда ей давали задание, требующее самостоятельной работы и принятия собственных решений, она опиралась во многом на своего инспектора, задавая множество глупых, ненужных вопросов и, тем самым, отвлекая его от дел. Своим поведением она отбила не только охоту рекомендовать ее на повышение, но и усилила глубоко укоренившиеся представление о себе как о не способной вести ответственные дела. Ее собственная тревога блокировала возможность стать более значимой. А так как тревога часто рассматривается просто естественной реакцией на новые задачи, она никогда не задумывалась над тем, что сообщают ей эти эмоции.

Иногда люди не используют свой шанс превратиться во что-то большее, чем они есть, просто потому что это противоречит их прежним представлениям о себе. Но не только новая деятельность или ответственность нарушают равновесие их системы убеждений, у многих имеются свои хитрые способы избегать ответственности за себя. По сути дела, они не желают стоять на своих собственных ногах и предпочитают, как отметила это цитата Сенфорда, использовать других, чтобы другие за них работали.

Легче спросить мнение начальника, чем иметь собственное. Легче иметь поддержку от супруга, родителей или детей, чем поддерживать себя. Легче манипулировать, винить или убедить других приклеить нам ярлык или сделать что-то за нас, чем самим охарактеризовать себя или сделать что-то по-своему. Такие люди просто избегают брать ответственность за свои собственные жизни.

Вдобавок они отворачиваются от развития своих возможностей, потому что это очень сильно противоречит их запрограмированности в прошлом. И в завершение всего, большинство людей

имеют тайные предубеждения против своих: значимости, сил и талантов. Может быть, это происходит потому, что, будучи сильными, им пришлось бы столкнуться с результатами своей силы и освободиться от притворства, пусть даже бессознательно похороненного, что они беспомощны. Наверно, легче верить, что у нас небольшие возможности, чем признать свои таланты. Мы этим избегаем ревности и требований остальных. Некоторые женщины, например, рассказывали мне, что не хотят вести себя, как умные, потому что ум отрезает их от остальных — как мужчин, так и женщин. Некоторые творческие инженеры и одаренные мыслители, которых я знаю, в действительности робки и стесняются демонстрировать свой ум — как будто их псевдоскромность предотвратит зависть и враждебность коллег и друзей. В большинстве культур существует даже предубеждение против тех, кто старается быть успешными и умными. Такие предубеждения имеют свои корни в древних мифологических рассказах, которые учат, что предельное знание и совершенство есть и должно быть предназначено только для богов.

Мы также боимся любых сообщений извне, которые заставили бы нас видеть себя недостойными в собственных глазах. Но в равной степени боимся информации, что мы значимы, заметны и сильны в глазах других людей. Всегда существует конфликт между сильным, знающим, "просветленным" индивидуумом и обществом.

Общество живет по своим логическим, рациональным законам. Сильная личность, творческий мыслитель, художник, поэт, изобретатель угрожают порядку, срывают маски с узкого, ограниченного мышления и являются разрушительными для существующего положения вещей. Каждый действительно серьезный писатель, изобретатель, художник демонстрирует самостоятельный процесс творческой работы. Творчество требует мужества, точно так же как требуется реальная храбрость быть личностью.

Психиатр Роберт Линднер, знаменитый своими исследованиями о "позитивном неповиновении", считал, что приспособляемость — это синоним послушания, и что общество формирует каждого человеческого ребенка вне его уникальности. Посредством разнообразных механизмов (например, использованием потребностей в любви, заботе, одобрении) каждый ребенок медленно, но уверенно принимает культурную завесу представлений. В результате он уходит от своей врожденной мудрости и от собственного Я. Линднер классифицирует как успешных мятежников "всех тех, кто сумел своими собственными усилиями перейти барьеры, которые общество воздвигает для контроля над диссидентами".

В этой группе есть те, кто преодолел… барьеры для сдерживания непокорных. К ним — отдельно от нескольких редких, возвышенных душ, которые были членами высокого сословия по рождению: Сократ, Лао-Цзы, Христос, Ганди и другие — мы должны добавить и тех, кто каким-то образом оправился от негативных условий — будь то невроз или даже психическое заболевание — и вернулись в эволюционный поток таким образом, что придали ему новый импульс. Эта группа человеческих существ очень мала, но по сравнению с остальными, ее члены являются буквально суперменами из-за своей способности выражать возможности человека в таких пределах и такими способами, что остальным в это трудно поверить.

Я хочу подробнее остановиться на мысли Линднера о позитивном бунтаре, так как эта личность может во многом научить нас правильному образу жизни и тем качествам, которые мы должны принять и энергично использовать.

Во-первых, позитивный бунтарь — это необходимый катализатор, который самими своими методами и способами существования пробуждает энергию других, вызывая к жизни и стимулируя их собственное инакомыслие. Эта характеристика во многом связана с сопротивлением, так как истинно цельная личность не может и не станет терпеть свое собственное сопротивление, в особенности потому, что оно его самого лишает необходимой силы и жизненной, сконцентрированной энергии.