Любимые враги
Шрифт:
– А тебе это выгодно?
"Чем больше действую в Светлом мире, тем больше могу насыщать его эманациями Темного, - поведал Сатана.
– А Темный мир для меня - это возможности, неограниченные даже законами Мироздания. Иначе говоря, я создаю здесь удобную для моей силы среду обитания".
– Ну ладно, - согласился Семен, - давай поговорим о кобонках. Но только без мистических соплей! Чисто по делу!
"А дело заключается в том, что вы все тут, считай, покойники...", - начал рассказ Сатана.
2
На
Ее особенность состояла в том, что повара Ягра Ракитина, являющегося режиссером труппы, укусил прямо на кухне непонятно как попавший туда ядовитый жук. На неделю Ракитин попал в санчасть, а режиссерские обязанности пришлось взять на себя Златке.
Из-за этого актеры расслабились и играли вполсилы.
Златка из-за этого нервничала. Она призывала актеров достойно провести репетицию, напоминая, что та - последняя перед показом пьесы публике. Но поскольку общие призывы не принесли результата, то Златка перешла на персоналии и сердито выговаривала им разные угрозы, обещая провинившемуся или провинившейся обидеться на него или ее "навсегда-навсегда"...
Играющий Мефистофеля Семен, одетый в шикарный пурпуэн из зеленого бархата, а также в короткий шелковый плащ с вышитыми на нем дворянским гербом и шоссы красного и желтого цветов, перед выходом на сцену полностью сосредоточился на том, чтобы не забыть текст своей роли.
Поэтому сержант и не обратил внимания на взгляды, которыми обменивались Чинюков, строитель Хохлов и его приятель кладовщик Синадзэ. А зря.
Всякому, кто обратил бы внимание на их перемигивание и ехидные ухмылки, сразу же стало ясно - злодеи задумали недоброе.
Так оно и было. И жертвой этого гнусного заговора, организованного ревнивцем Чинюковым, должен был стать его более удачливый соперник - Семен Оленов. Подшутить над ним заговорщики решили в сцене, где Мефистофель в винном погребке, развлекаясь, пугает студентов...
Семен сидел за столом вместе с проекцией Фауста (его исполнитель был на дежурстве и никак не мог присутствовать лично на репетиции, и его заменили на созданное искином Дома культуры изображение), одетого в костюм преуспевающего средневекового горожанина.
Сержант лениво потягивал из кружки бутафорское пиво и повторял про себя текст своих реплик.
В погребок с криками ввалились и сели за стол рядом с Семеном одетые в студенческие мантии Чинюков, строитель Хохлов и его приятель кладовщик Синадзэ.
– Виват каникулам и винищу!
– крикнул Хохлов.
– Каникулам виват, а вот вино тут не ахти какое!
– заметил, следуя роли, Семен.
– Да чо ты понимаешь, дятел!
– завопил Синадзе, бросив кружку в Семена.
– Тут лучшее бухло!
– Вообще-то, в пьесе по-другому написано, - послышался из зала недовольный голос Златки.
–
– продолжил игру Семен.
– Чо-о-о?!
– протянул Чинюков.
Семен озадаченно тер затылок ладонью, пытаясь вспомнить ответный текст.
"Не парься, Сеня, в пьесе этой его реплики вообще нет, - сообщил Сатана.
– Над тобой глумятся! Отомстим ублюдкам?"
– Чего душа студента хочет?
– продолжил следовать канону Семен, раздумывая над предложением Сатаны.
– А чо, дядя, у тебя есть разное, что ли?
– нагло ухмыльнулся Чинюков.
– Врешь поди.
– Да ты, ваще, кто таков?!
– Синадзе схватил Семена за плечо и развернул к себе.
– Рожа мне твоя знакома. Не тебе ли вчера на рынке за мухлеж набили рыло?
Чинюков, Рыжий и Повар расхохотались.
– И этой реплики в пьесе нет!
– сказала Златка.
"Тебя гнобят, Сеня, как курсанта-первокурсника!
– возмутился Сатана.
– Начисти им их наглые рожи!"
– С тобой все ясно, - Семен махнул в сторону Чинюкова рукой.
– Пьешь шнапс и валишься под стол, сотрясая храпом весь погребок.
Семен повернулся к Хохлову и Синадзэ и спросил:
– А вы чего хотите господа?
– А чо, разное есть, что ли?
– ответил вопросом на вопрос Хохлов.
– Да и ты кто? На кабатчика не похож. На слугу тоже. Уж не вор ли?!
– Вы чего там отсебятину порете!?
– возмутилась Златка.
А Семен сжал в ярости кулаки и зло оглядел Чинюкова, Хохлова и Синадзэ, раздумывая, стоит ли сорвать репетицию и побить шутников тут или подождать ее окончание и поколотить этих гадов после. Здравый смысл победил. Сержант решил обождать с местью.
Увидев покрасневшую от злости физиономию Семена, Чинюков, Хохлов и Синадзэ весело расхохотались.
– Я патриот, - сказал Синадзэ Семену строго по тексту пьесы.
– Мне нашего родного рейнского.
– Кому еще чего?
– произнес Семен.
Он бросил на Чинюкова и Хохлова вопросительный взгляд, надеясь, что они перестанут безобразничать и примутся всерьез за исполнение своих обязанностей.
– Пивка, давай!
– завопил на Семена Хохлов.
– И чтоб пена в кружке знатная была.
Эта фраза имелась в тексте пьесы. Но затем из уст Синадзэ в адрес Семена вылетела следующая фраза:
– Шевели батонами, сопля!
Эта фраза не только совершенно не совпадала с положенной Синадзе репликой (он играл посетителя кабачка, а не подносчика спиртного), но и прямо оскорбляла Семена.
"Все!
– лопнуло терпение у Семена.
– Пора показать калоедом, кто в доме хозяин".
"Давай, Сеня, попробуем решить дело милой шуткой - без драки и крика, - предложил Сатана, от которого Семен не ожидал столь миролюбивого заявления.
– А заодно проверим, сколько силы Темного мира я смогу сюда прокачать".