Любимый с твоими глазами
Шрифт:
И мне страшно. Олегу нет. Он злится, цедит сквозь зубы.
– Открой. Сейчас.
Коротко и ясно. Я все еще не хочу, но беру, а потом трясущимися руками открываю, чтобы дальше потерять способность мыслить здраво.
Фотография ребенка, как две капли похожего на моего. Края карточки поистрепало время, но, черт…как такое возможно?! Сидит на велосипеде, гордо голову задрал. И взгляд тот же, что я вижу каждый день в своем — это Олег. Мне не нужно объяснять, я точно знаю.
Так. Ладно. Без паники. Выдыхаем
– И? Красивая картина. Дальше что?
– Это я в пятилетнем возрасте.
– Поздравляю, но все еще не понимаю и…
– Не беси меня.
– Пошел ты! Как ты смеешь притаскиваться сюда и…и совать мне под нос свои фотки?! Плевала я на них с высокой колокольни!
– Я бы не совал тебе свои фотки, если бы ты в позу не встала, дура!
– Рот закрой, - рычу и делаю на него шаг, - Не смей так со мной разговаривать, я больше не та девчонка, которая сносила все твое дерьмо, усек?!
– Давид — моя копия. Отрицать будешь?!
– Ты подходишь под мой типаж мужчин!
– Это здесь вообще при чем?!
– При том, что у его настоящего отца может быть точно такая же фотка и…
Олег резко и хлестко бьет в электрический щиток так, что его звон меня обрывает. Застываю — он тяжело дышит. Злится. Кажется, я довела его до приступа. Опять.
– Как у тебя выходит выбесить меня всего парой слов?!
– глухо шепчет, но я тоже не молчу — ядовито накидываю сверху.
– Ох, простите. Бесячая Алиса снова раздражает нежные чувства принца в блестящих латах. Вали отсюда и…
– Чтобы ты не натрепала еще гору херни, читай документ.
Застываю, потому что не хочу. Я не хочу! Ведь знаю, что там…Клянусь всем, что у меня осталось — я знаю.
– Не хочу, - упрямлюсь, Олег не выдерживает и вырывает из моих рук конверт, который нервно почти разрывает и тычет мне в нос очевидное, что не спрячешь ни за какими закрытыми, заваленными дверьми.
Тест на отцовство. Положительный. Очевидно, что иначе и быть не могло. Как себя не обманывай, кровь — не кисель, или как там эта фраза звучит?
– Вот теперь поговорим.
Делает шаг, оказавшись вплотную и берется за ручку входной двери. О боже…он так близко, я задыхаюсь Его сладковатый, но свежий парфюм бьет, как Тайсон, и я пошевелиться не могу. И взгляда отвести не могу. Смотрю на него во все глаза, на которых наворачиваются слезы, а внутри…ох, все так и ноет. Я снова будто та Алиса. Глупая. Доверчивая. Влюбленная. И я уже забыла, что похоронила ее на дне своей души там же, где спрятала все чувства к этому человеку. Но они вырываются всполохами, яркими, как солнечный свет, а я этого не хочу. Роняю слезы и мотаю головой.
Пожалуйста, не заходи. Просто…просто развернись и вали
– Нет…
– Алиса, домой. Сейчас.
Я опять хочу протестовать, а не могу. Какого хрена со мной происходит?! Без понятия вообще. Я, как ребенок, прижимаюсь разве что сильнее и головой мотаю точно болванчик.
– Алиса, все уже сделано.
– Как?
– Ты оставила в прихожей куртку.
– Ты украл его...
– Не будем говорить о воровстве здесь. Зайди домой сама, или я помогу тебе это сделать.
– Он — мой, - еле шевелю губами, но Олег все слышит и слегка усмехается.
– И мой тоже.
***
Мы сидим на кухне, а я изо всех сил стараюсь не пускать воспоминания последнего вечера, который прошел примерно также. Наедине. На этой же кухне и на том же месте. По правде говоря, дело-то не в кухне вообще — во всем. Мне его некомфортно пускать в любой уголок дома, что был когда-то и его тоже, хотя бы условно. Реальным стал лишь побег, если так подумать…
Ох, боже, не сейчас. Не думай ты об этом! «Вы» здесь ни при чем! Все дело в Давиде.
Хотя мне не нравится, как Олег себя ведет. Будто все еще хозяин здесь! В прихожую зашел, как всегда, спокойно. Не нервничает гад, разве что глазами оббегает обои, которые я долго выбирала в свое время, улыбается. Интересно, о чем он думал в этот момент? Хотя нет. Неинтересно. Я не хочу этого знать.
И сейчас не хочу. Исподтишка наблюдаю, как он сидит за столом спиной ко мне и задумчиво гладит его стеклянную поверхность. Буквально на том же месте, где я сидела в тот злополучный вечер.
Черт…
Вспыхиваю, как спичка, и опускаю глаза в пол. С ним рядом не сажусь — как и сказала, ни за что не сяду в принципе! Нет. Увольте. Но когда Олег тихо усмехается — обращаюсь в слух. Хорошо, что хоть какой-то звук издал, достал молчать и нагнетать обстановку.
– Может ты сядешь?
– Нет.
– Алиса, это несерьезно. Так и будешь стоять у меня за спиной? Нам о многом нужно поговорить.
– Говори, я потерплю.
– Потерпишь… - словно пробует слово на вкус, но не настаивает больше — оборачивается и кивает, - Хорошо, как знаешь.
Встает сам и проходит полукруг. Честно? Не знаю почему. Нервничает? Или просто воспитание не позволяет сидеть, если женщина стоит? У Олега такое есть, правда. Вряд ли от его склочной матери, скорее в армии научили. Жаль, что не научили женщин не обманывать…
Но я снова запрещаю себе скатываться к яду, а пытаюсь держаться объективной тропинки. Все уже. Мои карты биты, я-то врать не умею, как некоторые. Жаль, что способность эта половым путем не передается!
Да господи! Алиса, твою мать, ну хватит уже! Пожалуйста, прекрати…