Любимый в подарок
Шрифт:
Наблюдая, как Глеб ловко справлялся с бинтом, туго обмотав мою лодыжку и хорошо зафиксировав, я убедилась, что он и правда в этом разбирается.
— Ты медбрата что ли где-то играл? — предположила, ухмыльнувшись.
— Военно-полевого доктора.
— Понятно.
— Ну всё, готово. Старайся меньше на ногу вставать, утром к тебе врача приглашу, — проговорил он и, склонившись надо мной, поцеловал как ребёнка — в щёку.
Его терпкий и дурманящий парфюм снова ударил в нос, проникая в мозг и в сердце.
“Неужели он сейчас вот так просто возьмёт и уйдёт?” — подумала я.
Сама не понимаю, как умудрилась
— Что-то ещё? — вымолвил он.
— Да. А ну поцелуй меня нормально! — ответила я и сильней рванула мужчину на себя.
Послышался треск ткани, ну и плевать, не единственная же у него рубашка! Я сама с жадностью впилась в его губы, а он не сопротивлялся. Не знаю, откуда у меня взялись силы, но я с ловкостью перевернула Глеба на спину и оказалась сверху. Пуговицы отлетели в один миг, от того как я рванула на нём рубашку. Дыхание “подарка” стало более шумным, а грудная клетка вздымалась и опускалась, как после изнурительной пробежки. Это подействовало на меня ещё более магически и я принялась раздеваться сама.
— Стоп-стоп-стоп! — неожиданно остановил он, ухватив меня за запястья, как только я сняла с себя блузку, оставшись в одном бюстгальтере и пока ещё в джинсах.
— Почему?
— Ты не совсем трезва. Боюсь завтра опять ничего не вспомнишь.
— А мне плевать…
Глава 14
— О! Чё-о-о-орт! — невольно выругалась я, открыв утром глаза и увидев рядом с собой лицо спящего Глеба.
Он тут же проснулся, немного поморщился, переваривая мои слова и, тут же улыбнувшись, ответил:
— Доброе утро, любимая. Спасибо за комплимент, — посчитал нужным он напомнить мне прошлый наш случай.
— Бли-и-и-и-ин! Как же меня опять угораздило-то? — начала я причитать, усевшись в постели и прикрываясь одеялом.
— Только не надо говорить, что я снова тобой воспользовался, — усмехнулся он, легко касаясь моей голой спины пальцами.
Я вздрогнула от его прикосновения, после чего он сразу убрал руку.
— Помню, от этого ещё тошнее, — призналась я и прикусила губу, поняв, что сейчас, наверное, обидела его.
А ведь он по сути ни в чём не виноват. Здесь целиком и полностью моя вина — сама напилась, сама подвернула ногу, сама к нему приставала.
— Почему ты так расстроена? Всё хорошо ведь было.
Я посмотрела на его лицо и поразилась его спокойствию. Ну конечно! Чего мужчине-то переживать? Одной победой больше в копилочке. Считает, что женщины должны чувствовать себя так же, и плевать, что у неё могут быть свои моральные принципы, точнее были.
— Было хорошо, но послевкусие неприятное, — ответила я, побольше натянув на себя одеяло.
— Из-за чего? — поднял он брови.
— Ты правда не понимаешь?!
— Нет, не понимаю. Если ты из-за жениха расстроена, то совершенно напрасно, судя по тому, как ты о нём вчера отзывалась, он стоит того, чтобы ему изменяли.
— Дело не в нём, а во мне. Я не хочу таких случайных встреч!
— Так в чём проблема? Бросай своего придурка-жениха и будем с тобой постоянно встречаться.
— Не всё так просто.
— Ах да, тебя же отец заставляет за него замуж выйти. Но тут ты сама себе советчик.
Через пять минут он вышел мокрый, с полотенцем на бёдрах, я отвела глаза в сторону, потому что опять испытала желание, глядя на его идеальный торс и широкие плечи. В чём дело? Почему он так на меня действует? Марк тоже сложен неплохо, но на него я так не реагирую, напротив, меня от “жениха” чуть ли не тошнит.
— Тебе помочь до душа дойти? — спросил “подарок”.
— Сама справлюсь, не такая я уж калека.
К слову сказать, нога у меня болеть перестала, но рано я обрадовалась, потому что боль вернулась, как только встала с постели, ну хоть не такая сильная, как вчера. Прихрамывая я дошла до душа, где сама сняла с лодыжки бинт, чтобы не намочить, и встала в кабинку. Прохладные струйки воды помогли лучше проснуться, и даже проблемы стали казаться не такими уж существенными. А может, Глеб прав? Надо мне уйти окончательно от Марка, а отцу сказать, мол, всё, хватит решать за меня… Ну да, если так поступлю, прощай высшее образование и обеспеченная жизнь. Придётся вернуться к матери и отчиму в их двухкомнатную хрущёвку, опять им мешаться. Буду работать официанткой в захудалой кафешке и считать гроши. Нет, надо годик потерпеть. А как быть с “подарком”? Да никак! Он едет в свою Москву, а здесь останусь, продолжу дальше делать вид, что слушаю отца.
Выйдя из душа и обтеревшись полотенцем, попыталась самостоятельно забинтовать больную лодыжку. Вроде получилось, не велика наука. Пока занималась ногой, слышала, как Глеб с кем-то говорил по телефону на английском. Далее я надела махровый халат и, опять же прихрамывая, вышла из ванной. Вот только когда шла, бинт взял и размотался, видимо плохо его закрепила. “Подарок”, уже одетый в свою одежду, видя это безобразие, удручающе покачал головой и, усадив меня на кровать, крепко забинтовал мою лодыжку, как в прошлый раз.
— Мне уйти на репетицию нужно, а ты из комнаты никуда не уходи, я врача тебе вызвал, так, на всякий случай, вдруг растяжение всё-таки серьёзное и тебе гипс, а не бинт нужен.
— Врача?! Это же дорого! — Я прекрасно знала, что за границей далеко не как в России, за всё надо платить, тем более за частный вызов.
— Не переживай, я оплачу.
— У меня у самой есть деньги! — возмутилась я. — Просто не думаю, что проблема очень серьзёная для вызова доктора.
— А я считаю, лучше подстраховаться, поэтому сам и оплачиваю, раз это моя прихоть. — На это я не знала что возразить, поэтому скромно промолчала. На этом, казалось бы всё, но Глеб добавил: — Сейчас завтрак принесут. Заказал на свой вкус, так что не вредничай. Если захочешь чего-то ещё, тыкни пальцем в меню, раз с английским у тебя плохо. Еду тоже оплачу.
— Слушай, а с чего ты такой щедрый? В рыцаря решил поиграть?
— Я прекрасно понимаю, что ты девушка богатая и гордая, но я тоже не нищеброд, хоть у меня и нет состоятельных родителей. Мне нравится чувствовать себя нормальным мужиком не только в постели, так что я не играю. — Посмотрев на наручные часы, кстати, довольно дорогие на вид, Глеб добавил: — Мне пора. Приду в обед тебя проведать, если ты не против.
— А если против, это тебя остановит? — спросила я, хитро прищурившись.