Любимый в подарок
Шрифт:
Меня от этого ещё больше затрясло.
— Не называй меня так!
— А как тогда? Солнышко, зайка, тебе не нравится, как к тебе ласково обращаться? — с противной ухмылкой проговорил он и, дотянувшись до вазы с фруктами, что стояла на столике, взял одну виноградину и закинул себе в рот.
— Никак! — ответила я. — У нас с тобой не будет будущего, и ты это прекрасно знаешь, так что прекрати эту дурацкую игру в «жениха и невесту» и оставь меня в покое!
— Смею заметить, милая, что эту игру ты сама затеяла.
— Я затеяла?!
— А кто? Ты ведь предложила разыгрывать влюблённых перед
— Не поняла.
— Что тут непонятного?! Усомнились они в нашей «любови»! Ты ведь сбежала, оставив меня одного отдуваться. Я уж и не знал, что придумать, когда на очередной их видеозвонок не мог тебя позвать. Если первые два оправдания прокатило, что ты в джакузи и дрыхнешь крепко после вина, то на третий раз папаши не поверили, так и сказали, что я что-то скрываю от них. Короче, давай собирайся, если не хочешь всю нашу легенду поломать.
Сказать честно, я напряглась от такого известия. Меня даже трясти от отвращения к Марку перестало.
— Когда именно прилетают? Днём, вечером?
«Жених» криво усмехнулся.
— Утром! Да и какая разница, когда? Тебе надо быть у меня дома, а не в гостинице тереться с кем попало.
— Что?! — я схватила из вазы персик и, хорошенько замахнувшись, бросила в него. Благо он успел руками рожу прикрыть, а то бы точно в глаз попала. — Думай, что говоришь, придурок! Я не одна из твоих шалав!
Марк, брезгливо отряхнув с рукава пиджака остатки мягкого персика, произнёс:
— Да ладно! Не шлюха она. Знаю я про твоего актёришку, неделю с ним тут кувыркалась, а со мной недотрогу из себя строила.
— Потому что лучше с ним, чем с тобой!
— И чем же он лучше?
— Хотя бы тем, что не кобель, как ты.
— Ах-ха-ха! А вот это и правда смешно. Ты действительно дура или прикидываешься?
Меня это окончательно разозлило. Взяла стеклянный графин с гранатовым соком и выплеснула содержимое на него. На этот раз прикрыться не успел. Пару секунд я с удовольствием наблюдала за этим зрелищем: красный сок стекал с его волос по недовольному лицу, а дальше на дорогую одежду.
Хотелось ещё злорадно рассмеяться, но не стала настолько ему уподобляться, просто громко заявила:
— Пошёл вон, говнюк! Не поеду я к тебе, выкручивайся сам! И вещи мои отдай!
Реакция последовала незамедлительно. Марк вскочил с кресла и, схватив меня за плечи, тряхнул так, что у меня чуть мозги из глаз не вылетели. Резко заболела голова, особенно лоб, скореей всего повысилось давление от стресса, а тут ещё и трясут как грушу.
— Нет уж, дорогуша. Выкручиваться будем вместе. Перед папами разыграем всё, как по нотам. Поняла? — прорычал недо-жених мне в лицо и швырнул на кровать.
Схватившись за больную голову, я тихо простонала:
— М-м-м-м.
— Что? Похмелье мучает? — с издёвкой спросил недо-жених.
Я не стала ему отвечать, хотя очень хотелось послать далеко и надолго. Сейчас думала лишь как избавиться от этой нудной боли. Прикрыв веки, я постаралась расслабиться, ожидая, что так станет легче.
— Хорош притворяться, — услышала голос Марка совсем рядом.
— Прошу тебя, уйди, — едва слышно прошептала.
— Уйду, но чтобы через
— Потащишь силой — буду кричать.
Недо-жених, похоже, вспомнил, что находится не у себя дома, а в гостинице. А на женские крики другие жильцы, да и сам персонал мгновенно вызовут полицию.
Присев на край кровати, заговорил со мной более спокойным тоном:
— Когда же ты поймёшь, что не только моё, но и своё будущее губишь. — Вздохнув, добавил: — Моему отцу диагноз неутешительный поставили и прогнозы нехорошие. В общем, ему осталось не более полугода, а может и меньше.
От такой новости я даже про свою головную боль забыла. То есть, она никуда не делась, но, по сравнению с проблемами в здоровье у отца Марка — моя ерунда.
Теперь я поняла поведение своего родителя. Он раньше всех знал о проблемах друга, вот и решил быстренько прикарманить его бизнес путём объединения, заодно и своим здоровьем обеспокоился, а то мало ли, никогда не ждёшь беды, но она в любой дом прийти может, независимо от социального статуса и возраста человека.
Сейчас мне стало искренне жаль «жениха», прекрасно зная, что отец — его единственный родной человек. Мать свою он не помнил, она погибла при странных обстоятельствах, когда сыну ещё не было года. С тех пор его воспитывали няньки, часто сменяя друг друга, а отца он видел лишь изредко. В пубертатный период Марк начал доставлять родичу одни беспокойства, то за вождение в нетрезвом виде его задержат, то дебош в ночном клубе устроит… Вытащив сына в очередной раз из СИЗО, отец пригрозил, что лишит наследства, если тот не одумается. Марк знал, что родитель у него суровый, слово держит, вот и старался с тех пор во всём угождать.
— Мне жаль, — зачем-то произнесла я, совсем позабыв, что недо-жених совсем не из тех людей, кого волнуют проблемы других, даже близких родственников.
— Чего-о-о? — протянул Марк, прищурившись. — Кого тебе жаль? Папашу моего? Совершенно напрасно! Пусть сдохнет поскорей. Хоть мир от себя освободит, да и я свободным стану.
— Как ты можешь! Это же твой отец!
— И что? Он своё пожил, теперь я хочу пожить, ни в чём себе не отказывая. Короче хватит болтать, собирайся. Жду в холле. Надеюсь, тебе хватит ума сделать правильный выбор. А нет, возвращай браслет и катись к своему актёришке. Только не надейся, что у тебя будет с ним счастье, таких как ты у него целый вагон и тележка. В итоге останешься одна в нищете и в соплях от собственной никчёмности.
Марк ушёл, оставив меня с тяжёлыми мыслями и с больной головой. Я достала из сумки обезболивающие таблетки, всегда ношу их собой на всякий случай, а то головные боли у меня не редкость. Дома иногда проходила курс лечения от невролога, надо бы ещё пройти.
Выпив таблетку, я ещё несколько минут полежала, с наслаждением чувствуя, как боль оставляет мою многострадальную головушку. И надо же было этому придурку мне мозги встряхнуть? Хотя я тоже хороша — персиком в него запустила, соком облила. Но он сам напросился, вывел меня из себя оскорблениями. Говнюк одним словом. И ведь по-любому не оставит меня в покое, пока не получит желаемое наследство. Да и чего греха таить, мне тоже оставаться на бобах не хочется.