Любимый в подарок
Шрифт:
— Если бы ты спросил меня об этом месяц назад, я бы сказала, что успокаиваю. А сейчас, я в тебя верю. Правда верю, Марк. Ты только не подведи, ни меня, ни отца. Помни, доверие легко потерять и очень тяжело восстановить.
— И откуда ты такая умная взялась? — опять смеясь спросил он.
— Повторяешься, — парировала я, тоже улыбнувшись.
— А знаешь что?! — задорно сверкнув глазами спросил Марк.
— Что?
— Давай ещё раз сыграем! — забрав у меня коробку с шахматами и открывая её, предложил он. — На этот раз я не сдамся.
— Неужели боишься
— Не боюсь. Проигрыш тоже опыт, разве не так? — подмигнул он мне и принялся расставлять фигуры на шахматную доску.
Глава 25
Прошло полгода. Марк полностью прошёл курс лечения и теперь усиленно учился, догоняя программу. Я тоже училась, по-прежнему заочно и всё так же жила в доме Марка.
Отношения у нас были как брат с сестрой. Бывший жених ни разу не делал попыток со мной сблизиться, как раньше, когда я только приехала в его дом.
Хотя для его бывших подружек я продолжала сохранять статус невесты и смело выгоняла их из дома, когда они, порою обнаглев, пытались пролезть под предлогом просто покупаться в бассейне и “по-дружески” пообщаться с Марком, когда зазевавшийся охранник их случайно пропускал.
Лаура тоже была на моей стороне и этих шмар даже на порог не пускала.
В общем, среди женского населения, что здесь раньше привечали, я стала врагом номер один, а Лаура номер два.
Марк делал вид, что ему всё равно, хотя я замечала его довольное лицо, когда уже во второй раз выставляла одних и тех же трёх нахальных девиц из его дома. Они ещё и обматерили меня. А оно мне надо?
Однажды я не выдержала, и напрямую заявила Марку, что, вообще-то, это он должен от своих бывших избавляться, а не я.
— Прости, я считал, что тебе это тоже нравится, — огорошил он меня тогда.
— Что именно мне должно нравиться?! Что меня матерят твои бывшие шмары?!
— Нет. Что тебе нравится чувствовать себя хозяйкой в моём доме. Разве нет? — вполне искренно удивился бывший жених.
В общем, тогда мы с ним в который раз серьёзно поговорили и он пообещал, что больше этих девиц не будет, пригрозил охранникам увольнением, если снова их пропустят.
Прошло ещё две недели, приближалось Рождество по календарю католиков, мы с Марком вместе улетели в Москву: он, чтобы вступить в права наследования и посетить могилу почившего родителя, заодно познакомиться со своей фирмой, что оставил ему отец. А я просто за компанию, прогуляться по Москве.
Мой отец тоже приезжал по делам наследования и мы встретились. Папа решил, что я и Марк вместе как пара, искренне за нас порадовался. До этого момента он думал, что я просто живу в доме Марка, как друг, ведь я об этом говорила ему по телефону, но, когда родитель увидел нас вместе, почему-то решил, что у нас всё серьёзно. А мы не стали его переубеждать, и играть как раньше тоже не стали. Пусть думает, что хочет, лишь бы отстал.
После завершения дел с наследством я и Марк отправились гулять.
Московские улицы в центре перед Новым годом были красиво украшены
Я бывала в детстве в Москве тоже перед новогодними праздниками, мама с отчимом возили, но такого обилия красоты я не помню.
Мы посетили с Марком каток на ВДНХ, катались на коньках. Вели себя как дети, легко и непосредственно: смеялись, бегали наперегонки, падали…
Мы бы и дальше так хорошо общались, пока не произошёл один случай — Марк догнал меня на катке и, обхватив сзади, потерял равновесие. В итоге мы оба упали так, что я случайно оказалась под ним.
Он не спешил отпускать меня, несколько секунд пристально смотрел в глаза, как будто думал про себя: “решиться или нет?”
Марк очень боялся, что я оттолкну его, как раньше, это очень чувствовалось. Наверное поэтому он выжидал, внимательно следил за моей реакцией.
А я не знала, хочу ли я этого? Нужен ли мне этот поцелуй?
С Глебом мы некрасиво расстались. С тех пор как он улетел, а я осталась помогать Марку с лечением, мы несколько раз созванивались.
Глеб не понимал моей самоотверженности, упорно звал к себе, несмотря на мои уверения, что я не могу бросить Марка, тем более когда его лечение проходило удачно, и он заметно воспрял духом.
Я боялась, что если покину бывшего жениха, то он поникнет и всё лечение пойдёт насмарку. Я не смогла бы себе этого простить.
Не знаю почему, но я чувствовала ответственность перед отцом Марка. До сих пор не могу забыть благодарного прощального взгляда Эдуарда Игнатьевича перед отъездом на Родину, когда он узнал, что я остаюсь поддержать Марка.
Он так крепко обнял меня тогда и на ухо сказал, что я самый золотой в мире человек, и что он не ошибся во мне. Может он надеялся, что я останусь с Марком навсегда? В любом случае об этом ни я, ни Марк уже не узнаем. Так далеко я не планировала свою жизнь. Я хотела лишь поддержать Марка в лечении, и всё. Сама не думала, что задержусь гораздо дольше.
Если бы мы с Глебом не расстались, возможно, я бы уже оставила бывшего жениха и жила бы с ним в Москве, в его доме.
Но, увы, “подарок” не захотел меня понять и подождать. Я не в праве его судить. Может как раз это я не права, а не он.
Наш последний с Глебом неприятный разговор состоялся два месяца назад и больше мы не созванивались.
Я не в курсе, живёт ли он с кем-то или встречается. Знаю только, что он развёлся и с головой ушёл в строительство клиники для онкобольных, как и обещал Эдуарду Игнатьевичу.
О том, что любимый быстро нашёл мне замену, не хотелось и думать.
Хотя о нём самом продолжаю думать до сих пор. Сколько бы я ни старалась внушить себе, что мы с ним не пара и у нас всё равно бы ничего не получилось, даже если бы я к нему приехала — всё тщетно.
Каждое утро я просыпалась с мыслями о нём и засыпала точно так же.
Да и кого я обманываю, когда заставляю себя думать, что мне всё равно есть ли у него другая или нет?
Мне не всё равно! Не всё равно! Я готова буду прибить эту сучку, если увижу их вместе!