Любишь? Счастлива?

Рыж Лидия Алексеевна

***

Две недели спустя он позвонил ей по возвращении.

– - Привет. Как ты? Я вернулся.

– - Привет! Ничего. Надолго ли?

– - Дня на четыре. Как раз сейчас поеду разбираться с биле­тами. Можно я на обратном пути заскочу к вам за кни­гами на минутку?

– - Давай, буду ждать.

Когда Люба вечером открыла ему дверь, он был поражен произошедшим с ней переменам. Она заметно похудела, под глазами залегли темные круги.

– - Ты в порядке?
– спросил он и все-таки не сдержался, - Люб, ты не беременна, часом?

От тебя половина оста­лась.

– - Ты, как всегда, предельно точен, - хмыкнула она, - имен­но половина и осталась: вторая ушла вместе с мужем...

– - Прости, я не знал, - Олегу было неловко, он думал, что было бы лучше: попытаться разговорить ее или, напротив, исчезнуть поскорее, - покурим?

Люба разрешила его сомнения легко и просто.

– - Да. Ты заходи, я тебя ждала. Мои на даче, а ты, насколь­ко я знаю, к Никите собирался? В смысле, он переживет, если ты поужинаешь здесь? не спешишь?

– - Вроде нет...

Она улыбнулась прежней, открытой улыбкой, и атмосфера раз­рядилась сама собой.

***

Дело шло к ночи, а Люба с Олегом все сидели на кухне и гово­рили-говорили-говорили... Будто и не было этих нескольких лет, проведенных порознь, будто они снова оказались на четвертом курсе, и снова нужно было писать рефераты.

Ужин давно был съеден, заканчивалась вторая бутылка вина. Олег с трудом узнавал хорошо знакомую прежде квартиру: все же, за эти годы малогабаритная трешка претерпела ощутимые изменения. Сменилась кухня, мебель, обои, плитка на балконе... Они стояли и курили на том самом месте, где энное количество лет назад целовались в окружении ярко-клейкой молодой лист­вы. По идее, если проводить известные аналогии, сейчас должно было бы быть лето, - подумал Олег, - но уже осень. Поздно...

Люба поднялась поставить чайник, и взгляд упал на часы: пол­первого. Хорошо сидим, - подумалось ей. Правильно поняв, точнее, перехватив ее взгляд, Олег молча написал Никите, что ночевать похоже, не приедет. Друг отнесся с пониманием.

Когда Люба потянулась было за далеко стоящей чашкой, Олег обнял ее сзади за плечи.

– - Все будет хорошо, Лю, - негромко сказал он, - будет так, как ты сама этого захочешь.

Она обернулась к нему. Эту фразу она от него когда-то уже слы­шала. Примерно тогда, когда он примчался к ней через весь го­род, чтоб поговорить о той ее статье. Накануне Олег прислал смс, что хочет видеть ее немедленно... Да, именно так: будет все, как ты захочешь. Тогда она не решилась проинтерпретиро­вать эту фразу в свою пользу. А сейчас?..

– - Ну да, - кивнула она с некоторой долей иронии в голосе, - дело за малым: захотеть.

Он внимательно смотрел ей в глаза, пытаясь что-то для себя по­нять. Давешней восторженной девочки, открыто и отчаянно гля­девшей на него несколько лет назад, уже не было. Ее взгляд был по-прежнему вопросительным, но мольбы в нем не угадывалось. Скорее, наоборот, чувствовалась скрытая сила, уверенность в своих возможностях, что ли... Мягкость, но

не податливость. Тепло, но не потребность в ответном тепле.

Она невозмутимо уткнулась носом в его плечо, и выглядело это предельно естественно. Олег тихо гладил ее волосы, бормоча что-то, в сущности, малосущественное.

– - Спасибо тебе, Олег, - прошептала она, - ты как-то очень вовремя оказываешься рядом. И до чего же здорово, что тебе не надо все объяснять словами!

– - Ты не боишься, что я сейчас приставать начну?
– улыб­нулся он, но глаза оставались серьезными.

– - Не-не-не, - вспыхнула Люба, - я не в том смысле. Не надо. Давай не будем ничего портить в этот раз, а? Дей­ствительно, поздно уже - пошли спать. В смысле сте­литься...

Она мягко высвободилась из его рук и ушла в комнату. Он по­следовал за ней и безропотно помог разложить и застелить ди­ван. Выдав Олегу полотенце, новую зубную щетку и дедушкин халат - вот уж пригодился! (рука не поднималась никому отдать) - Люба отправила его в душ. Когда он вышел, вытирая мокрые волосы, она вручила ему недопитую бутылку вина и два бокала -- мол, жди меня, тяпнем на сон грядущий.

И они еще с полчаса потом сидели в халатах на диване у телеви­зора, допивая вино; и снова его рука вопросительно коснулась ее колена - и снова она спокойно вернула ее на место.

– - Олеж. Мне не жалко, сам понимаешь... но не хочется просто так, по воле случая, что ли. Ты не хуже моего знаешь, что ино­гда это очень сильно все усложняет. Давай не будем судьбу ис­кушать, а?..

– - Ромашова, - пожал он плечами, - тебе никогда не говори­ли, что ты ненормальная?
– в этой фразе не было обиды, скорее звучала озорная нота.

– - Говорили, - рассмеялась она с облегчением - оттого что он понял ее, - и, по-моему, не раз! Давай действительно прекратим искушать.. не знаю, кого. Все, я спать. Спо­койной ночи!

– - Лю, - окликнул он ее у выхода из комнаты, - а что ты очень-очень-очень-очень-очень хорошая - тебе говори­ли?

Она устало улыбнулась и прикрыла за собой дверь.

Лежа в кровати, она долго не могла уснуть. Почему я его оттал­киваю, - не могла она узнать саму себя, - ведь несколько долгих лет я и помыслить не могла о том, что он мной заинтересуется? В смысле, не только по-человечески?.. у меня же крыша едет от его прикосновений, даже вскользь, даже мимолетных! Но не могу... я же еще месяц назад была женой другого человека...

Мысли начали было сворачивать в привычную колею, посвя­щенную Шуре, и Люба, обессилев, наконец забылась неровным неглубоким сном.

В соседней комнате глядел в потолок озадаченный Олег. И что это, спрашивается, было? Ждет мужа? Послала б меня сразу на три буквы... недотрогу из себя строить глупо, она сама б посмея­лась над этой идеей. Я же вижу, как она реагирует, как вздрог­нула, когда я подошел на кухне. Видимо, что-то вбила себе в го­лову и прям всерьез вживается в предлагаемые обстоятельства...