Любишь только дважды
Шрифт:
Марли ни секунды не раздумывала. Она просто действовала. Нагнулась, подняла наручники и подошла к кровати.
Джоэл открыл глаза и посмотрел на нее, улыбаясь беспечной беззаботной улыбкой, которая разбивала ей сердце.
– Доброе утро, малышка.
В ярости Марли защелкнула один из наручников на его запястье, а другой пристегнула к кровати.
– Марли? – Джоэл сел на кровати, волосы его были взъерошены, на щеке виднелись следы от подушки. – Что случилось?
– А ты как думаешь? – Голос у нее был холоднее айсберга.
Джоэл
– Ты обыскала мои карманы?
– Хватит. – Ее уже трясло от ярости. – Меня больше не проведешь. Будь мужчиной. Научись признаваться в том, что делал, специальный агент Хантер. – Марли выплюнула его имя, как будто оно было отвратительным на вкус.
– Марли, подожди. Сними с меня наручники. Давай поговорим.
Она покачала головой, не в силах произнести ни слова. Затем молча повернулась и вышла из комнаты.
Джоэл совершенно по-другому представлял себе их первое утро после ночи любви.
«А ты что думал, придурок? Что она страстно поцелует тебя за то, что ты ее обманул?»
Джоэл в отчаянии дернул наручники. Те загремели о металлическую раму кровати. Неужели обязательно было застегивать их так туго?
Нет ничего страшнее ярости женщины, которую предали.
Джоэл понимал гнев Марли. Он обманул ее. С самого начала он презирал себя за то, что приходится ей лгать. Но конечно, он не ожидал, что его действия будут иметь такие последствия. Он просто не думал, что настолько к ней привяжется.
Не знал, что полюбит ее.
Однако если Марли думала, что он будет безучастно лежать здесь, она глубоко ошибалась. Джоэл пытался накачать себя гневом, единственной эмоцией, которую ему позволительно было испытывать достаточно регулярно, но не смог собрать достаточно энергии.
Он пытался укрепить слабые места своей души. Старался побороть нежность. Именно поэтому, наверное, он и сошелся с Трини. Эта женщина была еще менее эмоциональной, чем он.
Марли же была совершенно другой.
Она была полна чувств. Эмоции сплетались в плотный узел. Она пугала его, поскольку рядом с ней в нем тоже оживали чувства. Он начинал чувствовать такие вещи, о которых никогда и не думал.
Глубокие, сильные, трогательные переживания.
Чувства, которые были показателем слабости. Именно так всегда говорил ему Гас. Это же ему демонстрировали и все его приемные отцы. Этому его учили в спецназе. Мужчина не должен признавать, что ему одиноко, страшно или плохо. Он должен зарабатывать сердечный приступ и оставлять семье страховку. Героические мужчины не мусолили и не обдумывали того, ч го происходило в их сердцах. Они смирялись с неудачами и глотали их, как яд.
Но ему все это больше не было нужно. Джоэл устал скрывать свои эмоции, притворяться, что они для него ничего не значат, прикидываться крутым парнем.
Но если его научили
Смеет ли он надеяться когда-нибудь отвоевать Марли назад?
Джоэл вдруг подумал, что уже то, что он задает себе все эти сложные вопросы, является шагом в верном направлении. Если он готов обдумывать проблемы, которые раньше игнорировал, это уже прогресс.
Джоэл вспомнил о том, как Марли выглядела, сидя на нем верхом, а потом вспомнил яростное выражение ее ангельского личика, когда она, застав его врасплох, приковывала его наручниками к кровати. Он невольно усмехнулся.
На ней было платье, которое он ей купил, и она была такая нежная и свежая, как весна. И в то же самое время ее маленький ротик был крепко сжат в тонкую линию, глаза сузились, и она выглядела более воинственной, чем боксер-чемпион, намеренный любой ценой отстоять свой титул.
Боже милосердный, да он влюбился!
Джоэл не знал, когда именно это произошло, но образ Марли навсегда запечатлелся у него в голове.
И в сердце.
Нужно было каким-то образом избавиться от этих наручников. И выбраться отсюда. Он должен найти Марли, прежде чем ее кто-то обнаружит.
И нужно извиниться за все, что он ей сделал.
Ключ к наручникам был в бумажнике, бумажник же находился в кармане брюк, которые сейчас лежали на полу около холодильника. А холодильник был на расстоянии двух с половиной метров от Джоэла. На такое расстояние он должен перетащить кровать.
Марли очень неудобно пристегнула его. Его правая рука была заведена за голову, а вторая пристегнута наручниками к середине металлического прута в спинке кровати. При этом вертикальные планки не давали возможности передвинуть наручник до конца кровати, так что двигать ее будет очень неудобно. Не говоря уже о том, что такое положение давало дополнительную нагрузку на пулевое ранение в правом боку.
Тело его было ослаблено. Джоэл уже несколько дней не получал достаточного количества протеина, который мог бы помочь ему быстрее залечить рану, а металлическая рама кровати была тяжелее, чем казалась. Джоэл протащил ее на пару футов, но дальше ему пришлось остановиться и отдохнуть.
Если бы его сейчас видели другие спецназовцы, они бы животы надорвали от смеха.
Джоэл со злостью взглянул на пол и увидел лежащий там экземпляр «Анджелины-мстительницы». Он наклонился, чтобы отбросить его в сторону, когда какое-то слово привлекло его внимание.
Он исхитрился поднять комикс и начал его читать, вес быстрее и быстрее перелистывая страницы. Джоэа уже читал его прошлой ночью, но тогда вся значительность второстепенной сюжетной линии до него не дошла. Он совершенно упустил ее, поскольку все его внимание было обращено на «Теории заговора», а ту часть, где описывалась личная жизнь Анджелины, он совершенно выпустил из виду.