Любить Человека: Кончиками пальцев…
Шрифт:
Но вот он делает несколько отрывистых, я бы сказал, даже агрессивных движений, после легко, почти невесомо касается струн, словно даруя прощальный поцелуй, и вдруг опускает инструмент. Улыбается и кланяется публике. Зал взрывается аплодисментами, гости встают со своих мест, что-то кричат и громко хлопают в ладоши, и я чувствую, как в мысли снова возвращаются и звуки, и голоса, и запахи… Грейс тоже встаёт и аплодирует, тянет и меня, но мои ослабевшие ноги отказываются подчиняться. Она смеётся и понимающе кивает.
– Невероятно, правда? Это было что-то совершенно невообразимое!
Она продолжает аплодировать, в то время как я нахожу-таки в себе силы подняться, чтобы лучше разглядеть происходящее на сцене. Порядка двадцати музыкантов всё это время аккомпанировали ему и его скрипке, а я заметил их лишь теперь, да и то лишь потому, что он передал подаренный букет лилий какой-то альтистке.
Лилии… Он бы чудесно смотрелся посреди цветущего сада. Яркое лицо на фоне пышных бутонов и зелени. Да, пожалуй, стоит подумать и над таким сюжетом. А пока я должен перехватить его где-то в холле и сделать то, что намеревался сделать ещё три месяца назад.
Его лицо создано для моих пальцев. Да. Осталось лишь как-то сообщить об этом и ему…
Пока я ждал Грейс у дамской комнаты, гостей заметно поубавилось, однако их по-прежнему было слишком, слишком много! И у меня складывалось такое ощущение, что каждый из оставшихся норовил лично выразить мистеру Тёрнеру своё восхищение. Это раздражало. Раздражало и злило, потому что, глядя на эту возбуждённую толпу, я видел лишь помехи. Преграды на собственном пути к мистеру Тёрнеру.
Мистер Тёрнер… Кристофер Рой Тёрнер.
Теперь мне известны и его имя, и даже профессия, что значительно упростит дальнейшие поиски, если вдруг сегодня мне не удастся поговорить с ним лично.
Кристофер. Замечательное, гордое имя, словно созданное специально для него.
– Скучаешь, дорогой?
Отрицательно качаю головой и беру Грейс под руку, направляя в сторону бесконечной, как мне кажется, очереди желающих обмолвиться хоть парой слов с маэстро. Нет, я точно безумец, раз ненавижу каждого их этих совершенно незнакомых мне людей.
– Это был долгий концерт, – говорит Грейс, прижимаясь ко мне и обводя взглядом холл в поисках знакомых. – Долгий, но безумно интересный, правда? Живой, что ли… Знаешь, я заметила, что пока мистер Тёрнер играл, время словно перестало существовать. Раньше мне было сложно досидеть до конца, но сегодня… это что-то невероятное, согласен?
О, я был более чем согласен! Мне и самому показалось, что от момента, когда я увидел его, и до финального взмаха смычком прошло не более одного вдоха. Всего пара секунд блаженства… Поэтому я был изрядно удивлён, когда публика сорвалась со своих мест, извещая об окончании концерта. Счастье всегда так ощущается, не правда ли? Сколько бы его ни было, оно ощущается как один миг.
– О, нет… Только не он, – шепчет Грейс, крепче сжимая мой локоть. – Виконт Монтини, Гарольд. И он идёт к нам. Сделай что-нибудь, иначе я… О, вы тоже
Я не особо вслушивался в их беседу, прекрасно зная, что моя Грейс справится сама. Она только с виду хрупкая, изящная и воздушная, на деле же это сильная женщина с волевым характером. Умная, а в чём-то даже мудрая. Гораздо мудрее меня. И пока она приняла на себя всё нежелательное внимание виконта, я в нетерпении сверлил взглядом спины тех, кому уже выпала честь познакомиться с мистером Тёрнером.
– Ты слышишь, Гарольд? Наш дорогой виконт Монтини является одним из меценатов Ковент-Гардена, и он только что любезно согласился без очереди провести нас к мистеру Тёрнеру. Какая удача, милый!
Сложно представить, но в тот миг я готов был расцеловать этого наглого, слащавого и лицемерного старика. Впрочем, о своём внезапном порыве я забыл практически мгновенно, потому как, тенью следуя за виконтом, мы с Грейс достаточно ловко и быстро просочились сквозь толпу и предстали перед мистером Тёрнером и ещё парой его коллег.
– Прошу прощения, что мы вне очереди, – ехидно хохотнул виконт, в очередной раз козыряя статусом, – но эти люди достойны того, чтобы в числе первых выразить вам своё восхищение, любезнейший Кристофер. Прошу, знакомьтесь: это известный на всю Англию, да и далеко за её пределами, чего уж лукавить… скульптор мистер Гарольд Джеймс Уокер со своей очаровательной супругой Грейс. А это, дорогие господа и милая леди, наш обожаемый, но практически неуловимый скрипач-виртуоз мистер Кристофер Рой Тёрнер. Ну, а меня вы все знаете…
Последнюю шутку виконта никто не оценил. Словно завороженный, я смотрел, как великолепные губы изогнулись в искренней улыбке и как спустя секунду коснулись обтянутой перчаткой руки моей супруги. И как сразу же после этого серые, льдисто-серые глаза скользнули и по моему лицу.
– Это честь для меня, – мягко произнёс Кристофер, глядя то на Грейс, то снова на меня, – что такие уважаемые люди разделили этот вечер со мной и моей скрипкой. Очень рад знакомству.
И пожал мне руку. Так неожиданно, но так естественно, что у меня снова перехватило дыхание. Представляю, как это смотрелось со стороны… Я стоял прямо перед ним и глупо хлопал глазами, словно какая-то барышня. Господи, какой позор!
– Мы с Гарольдом просто в восхищении, мистер Тёрнер! Это было нечто невообразимое, правда, дорогой?
Продолжая нелепо и совершенно неуместно пялиться, я не без труда кивнул, отчего мистер Тёрнер как-то странно прищурился.
– Мы с супругом часто посещаем концерты и подобные мероприятия, но, поверьте, таких эмоций у нас не вызывало ни одно представление, – Грейс снова пришла мне на помощь.
– В таком случае, это высшая из возможных похвал, миссис Уокер. От всей души благодарю вас и вашего супруга. И, если позволите, тоже выражу своё восхищение. – На мою приподнятую в недоумении бровь он лишь усмехнулся. – Ваши работы, мистер Уокер. Я видел ваши работы в музеях Рима и Парижа, а также в нескольких частных коллекциях. И, не кривя душою, смею признать, что они гениальны.